— Самое то, — быстро ответил я пилоту и несколько раз кивнул головой, рассматривая местность через стекло. И в этот момент мне пришла одна идея, которую я предложил командиру корабля.

— А мы можем в первой точке сделать ложную посадку на минуты две, а вот второй раз приземлиться уже в водохранилище?

— Легко, Юстас. Как скажешь, — громко ответил в наушник командир корабля, и вертолет начал резкий маневр вправо.

В тот момент я очень удивился, что мы с командиром разговариваем на равных, хотя он был подполковник, а я капитан. Это было удивительно и приятно одновременно. Для него, наверное, тоже этот вылет был интереснее, чем просто отрабатывать какие-то плановые полеты.

Я повернулся к бойцам и двум ближним разведчикам крикнул на ухо, что сейчас будет ложная посадка. А когда вертолет приземлится во второй раз, то в указанном ранее порядке покидаем вертолет, занимаем круговую оборону и ждем пока он не улетит, а дальше уже работаем по моей команде.

Вертолет застыл в воздухе и начал снижаться. Небольшие колебания, а перед землей — и все почувствовали, как машина встала на колеса, немного покатившись вперед. Мы простояли минуты полторы-две, бортмеханик показал несколько раз пальцем вверх, давая сигнал всем бойцам, что взлетаем. Наш Ми-8 резко начал набирать высоту, потом сделал крутой маневр, что всех нас в кабине немного повело в сторону, и вертолет снова начал снижение. Я посмотрел сначала в иллюминатор на одном борту, потом на другом, убедился, что высота рва перекрывает вертолет полностью, и ждал команды бортмеханика, который уже взялся за ручку двери и ждал команды от командира.

Ми-8 плавно коснулся земли, бортмеханик резко дернул дверь, быстро установил лестницу-трап и вылез из вертолета, давая сигнал рукой, что можно десантироваться.

— Пошли! — громко скомандовал я бойцам, и они в установленном порядке начали высыпаться из вертолета.

Убедившись, что никто ничего в вертолете не оставил, я накинул рюкзак на плечо, в руку взял автомат, подошел к кабине пилота и громко произнес:

— До встречи! — приложив руку к голове. Командир корабля и штурман сделали тоже самое с приятной улыбкой.

Я выпрыгнул из вертолета, пожал руку бортмеханику и побежал на свое место при круговой обороне. Скинул рюкзак, придавил его коленом, рукой прижал свою пидор-ку на голове, и зажмурив глаза от пыли, ждал, когда вертолет улетит.

Пыль, солома и другой мусор быстро осели, стало очень тихо. Со всех сторон этого водохранилища лежали мои бойцы и наблюдали вокруг. Я достал телефон и отправил комбату смс с одним словом: «Земля». Комбат в ответ прислал точку, что означало, что он принял и понял, хотя заранее мы об этом не договаривались.

Я достал карту, еще раз проверил нашу точку стояния. Ошибиться я не мог, потому что в данном районе было только одно водохранилище. Прислонив пару раз руку к темечку, я дал сигнал, что все должны подойти ко мне. Бойцы на брюхе сползли вниз, накинули ремни от автомата, затем одели рюкзаки и выдвинулись в мою сторону. Я всех пересчитал и сказал замку:

— Маркер, двигаемся двумя четверками, в направлении двести градусов. Идем на расстоянии метров пятьдесят, но постоянно в зоне видимости. Сейчас вдоль лесополосы, которая будет справа, по ходу движения, потом упремся в виноградники, проходим их, и там уже будет наша лесополоса, где будем делать дневку.

— Принято. Все готовы? — спросил мой заместитель. В ответ была тишина, а значит, можно было начинать движение.

— Вперед — негромко сказал я и группа начала движение.

Бойцы тяжело начали подниматься из водохранилища, скользя по мокрому чернозему, который безжалостно прилипал к подошве и мешал идти.

Вдоль лесополосы прошли бодро, так как земля там была сухая, и передвигаться можно было быстро. А вот в винограднике скорость наша упала в разы. Приходилось очень много останавливаться и выковыривать грязь из подошвы. Со временем шмотки грязи были больше ботинка, и скинуть его можно было резким движением ноги. Так, пытаясь скинуть кусок грязи, я резко махнул ногой, и относительно тяжелый кусок чернозема подлетел выше головы впереди идущего бойца и приземлился ему на плечо.

— Что за хуйня? — возмущенно обернулся боец назад.

— Сорян, братишка, не специально такой трехочковый сделал.

Боец заржал. Я тоже. Мы продолжили движение, и в следующий раз я скидывал грязь перпендикулярно от группы. Такая низкая скорость, и то, что постоянно скользишь, тебя потихоньку выводят из себя. По сторонам группа уже особо не смотрела, все были озабочены гребаным южным черноземом.

Пройдя примерно половину расстояния по винограднику, мы вышли к одной из его окраин, вдоль которой нам нужно было пройти около двух километров до дневки. Головняк прошел и не сказал, что увидел какую-то сторожку, так как в ней было пусто, и Маркер был уверен, что там никого нет. А вот нам повезло меньше.

— Здравия желаю, мужчины, — раздался сбоку сзади прокуренный уверенный бас. Я обернулся и увидел тучного седого мужика, пожилых лет, в серой телогрейке, сигаретой в зубах, порванной шапке и резиновых сапогах.

— Приветствую, уважаемый, — я остановился и повернулся к своему собеседнику.

— Куда путь держите, молодые люди? Или может война началась, а мы не в курсе, — сказал и тут же засмеялся от своей фразы, местный колоритный мужик.

— Учения у нас, батя. Из Камышина мы, десантники, — почему-то именно это подразделение я вспомнил на вскидку. — Нас по тревоге подняли, сказали, что кто-то будет работать за противника здесь, вот ходим, ищем. Вы никого не видели?

— Учения? То-то я думаю, что вертолеты разлетались. Буду знать, — ответил мужик, оглядывая мою четверку. Куда в этот момент вспыхнул головняк, я не видел, но от места нашего разговора его не было видно. А мужик, сделав небольшую паузу и сильную затяжку, сказал:

— Не, никого не видел вроде. Сижу здесь один, охраняю, никто не проходил.

— Не угостишь, сигареткой, отец? — спросил боец у мужика.

— Держи, сынок. Хотя я б тебе курить не советовал. Вы вон все на себе прете, силы нужны. Спортом надо заниматься, а ты куришь.

Понимая, что задержались мы здесь больше, чем нужно, и что головняк у меня еще получит пиздюлей за неожиданную встречу с местными, я сказал:

— Ладно, пошли мы, пока противник что-нибудь не натворил. Хорошего дня Вам. До свидания.

Я поймал мужика на затяжке сигареты, поэтому он ничего не сказал, а просто поднял руку, попрощавшись с нами, повернул шапку и не громко произнес:

— Ступайте с Богом.

Мы пошли дальше. Головняк, видимо, увидел, что мы остановились, и