– Разумеется, она и не будет. Моя дорогая сестренка никогда никого не слушает! – Джордан бросил в сторону Берил сердитый взгляд. – Но в данный момент тем не менее у тебя нет выбора.

– Ты прав, Джорди, – отозвалась Берил. – У меня нет выбора. И именно поэтому я остаюсь.

– Но ты можешь погибнуть!

– Так же, как и ты.

Они стояли друг против друга, и никто не желал уступать. «Это тупик, – подумала Берил. – Он волнуется обо мне, я – о нем. И мы оба – Тэвистоки, а это означает, что ни один из нас никогда не признает поражение. Но у меня есть определенное преимущество. Он сидит в тюрьме. Я – нет».

Раздосадованный, Джордан повернулся и устало опустился на стул.

– Ради всего святого, повлияйте на нее, Вулф! – пробормотал он.

– Я пытаюсь, – отозвался Ричард. – А между тем мы все еще не ответили на главный вопрос: кто так настойчиво добивается смерти вас двоих?

Они на мгновение притихли. Затуманенным от усталости взором Берил посмотрела на брата, размышляя о том, что всегда считала его самым умным в семье. Уж если Джордан не может понять, в чем дело, кому это вообще по силам?

– Ключ к разгадке, – между тем рассуждал Джордан, – это Франсуа, тот погибший.

Он взглянул на Домье:

– Что еще вы знаете о нем? О друзьях, семье?

– Только о сестре, – сказал Домье. – Она живет в Париже.

– Ваши люди уже беседовали с ней?

– В этом нет ни малейшего смысла.

– Но почему?

– Она… как бы это сказать… – Домье задумчиво похлопал себя по лбу, вспоминая нужное слово по-английски. – Умственно отсталая. Она живет в частной лечебнице «Святое сердце». Медсестры утверждают, что она не может говорить и у нее очень слабое здоровье.

– А что насчет его работы? – напомнил Ричард. – Ты говорил, что он работал швейцаром.

– Да, в галерее «Анника». Это картинная галерея в Отейе, уважаемое заведение. Известно своей коллекцией работ современных художников.

– И что говорят о нем в галерее?

– Я лишь кратко переговорил с самой Анникой, владелицей галереи. Она говорит, что этот Франсуа был тихим человеком, очень надежным, проверенным. Чуть позже этим утром она ответит на все вопросы. – Клод взглянул на часы. – А между тем, как мне кажется, нам всем не помешает немного поспать. По крайней мере, несколько часов.

– А что насчет Джордана? – в тревоге спросила Берил. – Как я могу быть уверена, что здесь он в полной безопасности?

– Как я уже сказал, он будет содержаться в одиночной камере. В строгой изоляции…

– Это может быть ошибкой, – перебил Ричард. – Не будет никаких свидетелей.

– Если с ним хоть что-нибудь случится… – содрогнулась от ужаса Берил.

Джордан кивнул:

– Вулф прав. Я бы чувствовал себя намного более безопасно, если бы делил с кем-нибудь камеру.

– Но они могут запереть тебя с очередным наемным убийцей! – всполошилась Берил.

– Я знаю только тех типов, с которыми сидел в камере, – сказал Джордан. – Парочка довольно безобидных парней. Надеюсь, безобидных.

Домье кивнул:

– Я все устрою.

Берил было мучительно больно видеть, как уводят Джордана. Ненадолго задержавшись в дверном проеме, он помахал сестре на прощание. В этот момент Берил осознала, что она переживает всю эту ситуацию намного тяжелее, чем он. «Но это – прежний Джорди, – подумала она. – Никогда не теряет присутствия духа».

Когда они вышли из здания полиции, первые всполохи зари окрасили небо, и звуки уличного движения уже начинали постепенно нарастать. Берил, Ричард и Домье стояли на тротуаре, едва держась на ногах от усталости.

– Джордан будет в безопасности, – заверил Домье. – Я прослежу.

– Я хочу, чтобы он был больше чем в безопасности, – откликнулась Берил. – Я хочу, чтобы он вышел из тюрьмы.

– Для этого мы должны доказать его невиновность.

– Тогда именно этим мы и займемся, – сказала она.

Домье посмотрел на Берил покрасневшими от бессонницы глазами. Сейчас он казался старше своих лет, этот милый, дружелюбный француз, на лице которого годы проложили глубокие морщины.

– Все, что вы должны делать, моя дорогая, – это быть начеку, – сказал он. – И оставаться вне поля зрения.

Домье направился к своей машине, на ходу пообещав:

– Сегодня вечером мы поговорим снова.

К тому времени как они с Ричардом вернулись в свою квартиру в Пасси, Берил то и дело клевала носом. Последняя вспышка напряженности миновала, и былая энергия стала стремительно покидать ее. «Слава богу, Ричард, похоже, держится молодцом», – мелькнуло в голове Берил, когда они вышли из машины. Если бы она окончательно ослабела, он мог бы протащить ее последние футы до квартиры.

Что, собственно, Ричарду и пришлось сделать. Обвив рукой Берил за талию, он провел ее через дверь, помог подняться по коридору и войти в спальню. Там он усадил ее на кровати.

– Спи, – сказал Ричард. – Можешь спать столько, сколько нужно.

– Думаю, мне понадобится как минимум неделя, – пробормотала Берил.

Он улыбнулся в ответ. И хотя сон уже затуманивал взор бедняжки, она довольно отчетливо видела его лицо, в который раз безошибочно улавливая вспышку притяжения между ними. И эта вспышка, как обычно, готова была в любую минуту разгореться ярким огнем страсти.

Даже теперь, в этом измученном, совершенно обессиленном состоянии, картины чувственного желания мелькали в ее сознании. Берил вспоминала, как Ричард стоял без рубашки в дверном проеме спальни и свет лампы поблескивал на его сильных плечах. Она думала о том, как легко, должно быть, заманить его в свою постель, попросить об объятии, поцелуе… И еще о чем-то большем, значительно большем. «Слишком сильна между нами эта проклятая «химия», нас неумолимо влечет друг к другу, – размышляла она. – Это сбивает меня с толку, мешает сосредоточиться на важных делах. Стоит мне бросить на него лишь один взгляд, вдохнуть его запах, и все, о чем я могу думать, – это о том, как привлечь его к себе, оказаться с ним в одной постели».

Ричард нежно поцеловал ее в лоб.

– Я буду по соседству, – сказал он и вышел из комнаты.

Слишком усталая, чтобы раздеваться, Берил легла на кровать прямо в одежде. Из окна в комнату проникал яркий дневной свет, звуки уличного трафика становились все громче. «Если весь этот кошмар закончится, – подумала Берил, – мне придется некоторое время избегать Ричарда. Только для того, чтобы вернуть себе обычное здравомыслие». Да, именно это она и сделает! Скроется в Четвинде. Подождет, пока это безумное притяжение между ними исчезнет.

Берил была полна решимости осуществить задуманное, но стоило ей закрыть глаза – и перед ней снова предстал Ричард, все эти сладострастные картины, еще более яркие и соблазнительные, чем когда-либо. Эти мечты неотступно преследовали Берил, вторгаясь в ее сны.