Все эти полные энтузиазма высказывания о невесте возбудили любопытство Альфонсо д'Эсте. До сих пор он намеренно держался в стороне и был зол. оттого что приходится жениться. 31 января Лукреция и Эсте въехали в Вентивольо, намереваясь, согласно решению папы, добираться до Феррары водным путем на кораблях, предоставленных им Эрколе. 31 января Альфонсо без предупреждения приехал в Вентивольо вскоре после прибытия туда Лукреции.

Во втором письме, написанном в тот же день, послы добавляют, что Лукреция и Альфонсо беседовали друг с другом «на разные приятные темы», а затем поручили Поцци и Сарацени объявить: они решили, что лучше будет добираться до Феррары по суше, потому что дорога здесь хорошая, а если они поплывут по воде, то приедут слишком поздно. «Решение это было нам совершенно необходимо, — сказали многострадальные послы, — лишь бы только Их Светлости вовремя выехали».

Лукреции и в самом деле понравился неожиданный поступок жениха, она расценила его как романтический жест со стороны Альфонсо, который до сих пор демонстрировал недовольство из-за навязанного ему брака. Он был на четыре года старше нее, родился в Ферраре в 1476 году и являлся старшим сыном Эрколе от герцогини Элеоноры. Назвали его Альфонсо в честь прадеда по материнской линии. Современник, биограф и личный секретарь Бонавентура Пистофило описывает его внешность: «высокий, с продолговатым лицом, вид серьезный и важный, настроен скорее меланхолично и сурово, нежели весело и счастливо». Судя по портрету на медали, отчеканенному к его свадьбе, лицо его несколько тяжеловато, и — что необычно для того времени — у него нет бороды. Человеком он был неразговорчивым, себе на уме. но, несмотря на внешнюю сдержанность, способен был на сильные эмоциональные реакции. Его отличала физическая сила, он был хорошо сложен, физические упражнения доставляли ему удовольствие, он, например, занимался греблей, плавал в озере в парке при феррарском замке (зимой он устанавливал лодку на полозья и катался по льду), играл в джидоко (итальянский теннис того времени). Охота была его страстью, как и большинства современников. Он хорошо разбирался в оружии, лошадях и птицах. В красноречии и придворных манерах отцу своему он уступал, зато отличался природной храбростью и был настоящим командиром. Все эти качества сослужили ему хорошую службу во время войны, обрушившейся в скором времени на Феррару. Он был вдовцом: его первая жена, Анна Сфорца, умерла при родах в ноябре 1497 года. В то время, по свидетельству феррарского хрониста, Альфонсо вследствие сифилиса был так обезображен прыщами, что не смог даже прийти на похороны жены. Он всегда любил компанию блудниц и гуляк. Несмотря на отсутствие интереса к литературе и гуманитарным наукам, от отца он унаследовал страсть к музыке и архитектуре. Отлично играл на альте. Проявлял интерес к коллекционированию античных вещей и был меценатом Беллини и Тициана. Альфонсо освоил ремесленные навыки: научился работать на токарном станке, построил в саду литейную мастерскую, где отливал бронзу и собственными руками изготавливал пушки. Его вполне можно назвать искусным артиллеристом. Делал он также вазы и блюда из терракоты и пользовался ими в быту. Разбирался и в хитросплетениях внешней политики и с ловкостью опытного лоцмана вел свой корабль-герцогство через опасные подводные течения межгосударственных отношений. Он не любил толпы, но был добр к домочадцам. Скорее всего, он не был тем человеком, к которому инстинктивно потянуло бы Лукрецию. Вряд ли Лукреция сохранила верность ему, а он — ей, однако во все годы брака супруги питали друг к другу взаимное уважение, и по меньшей мере со стороны Альфонсо чувство это переросло в глубокую любовь.

В Риме тем временем Александр тревожился, насколько хорошо обращаются с Лукрецией новые родственники. Бельтрандо Костабили, феррарский посол, оставшийся в Риме для завершения переговоров с Александром, сообщил Эрколе о разговоре его с папой: «Папа прослышал, что дон Альфонсо избегал исполнения супружеских обязанностей с первой своей женой. Понтифик будет очень раздосадован, если Альфонсо не разделит ложе с герцогиней Лукрецией…» Так как первая жена Альфонсо умерла при родах, то эта трагедия может вызвать у него старый страх и он не совершит консумацию брака. Это же беспокоило папу и при женитьбе Хуана Гандийского. Возможно, он подозревал, что Эсте попытаются по этой причине расторгнуть брак, как и сам он проделал с Джованни Сфорца. Беспокойство о благополучии Лукреции в ее, по сути, насильственном браке не оставляло понтифика. Три дня спустя в беседах с Костабили о Ченто и Пьеве Александр, «разговаривая о связях своей семьи с Эсте, заявил, что если они будут хорошо обращаться с герцогиней Лукрецией, он постарается найти способ сделать их великими…»

В конце концов Лукреция и Эсте поехали все же в Феррару не по суше, а по воде — в роскошном буцентавре, пожалованном им Эрколе. Неудивительно: обычно в этой местности передвигались по реке. Система рек и каналов связывала в те времена крупные города Ломбардии — Эмилию, Венецию, Болонью, Модену и Ардженту. К большинству своих вилл семейство Эсте добиралось из Феррары по воде. Река По являлась главной водной артерией Северной Италии. Буцентавр был оснащен мачтой с парусом и веслами. По мелководью судно тащили лошади. На корабле имелось несколько просторных кают, увешанных шпалерами и картинами (здесь потрудились большие художники).

Послы нервничали, так как необходимо было уложиться в расписание, запланированное Эрколе. Наследующий день до рассвета им удалось отправить своих подопечных.

В Малалберго Лукрецию встретила ее новая золовка, одна из самых знаменитых и выдающихся женщин Италии, Изабелла д'Эсте, маркиза Мантуи и жена Франческо Гонзага. Ни одна из женщин этой встречи не жаждала. Лукреция была достаточно умна, чтобы понимать: Изабелла не хотела видеть ее в качестве родственницы. Все последующие праздничные дни Изабелла кипела от злости: разве могло ей понравиться то, что не она, а Лукреция была в центре внимания? Она написала мужу, что, к большому ее неудовольствию, она вынуждена была подняться чуть свет и идти к пристани встречать новобрачную. Лукреции было двадцать два года, а Изабелле — двадцать восемь, и замужем она была уже двенадцать лет. Роста она была среднего, со склонностью к полноте, глаза темные, а волосы светлые, с рыжим отливом. Изабелла отличалась большим умом, коллекционировала античные предметы и художественные произведения. Она получила хорошее образование, много читала, пела и аккомпанировала себе на лютне. Изабелла привыкла к комплиментам известных писателей. Никколо да Корреджо называл ее «первая дама мира». («la prima donna del mondo»). Изабелла опекала самых выдающихся художников своего времени, и даже Леонардо да Винчи запечатлел ее на рисунке. К своему высокому происхождению она относилась с большим трепетом. Была она старшей дочерью герцога Феррары и Элеоноры Арагонской, дочери неаполитанского короля Ферранте. Гордость ее была уязвлена, когда она узнала, что выскочка Борджиа займет место ее королевы-матери, что Лукреция сделается герцогиней Феррары. Как и большинство аристократов того времени. Изабелла была ужасно высокомерна. Надпись, сделанная возле ее студии, провозглашала статус хозяйки — внучка короля, дочь герцога и жена маркиза. Ей было горько, что Лукреция, став герцогиней Феррары, приобретет более высокий статус, чем она. Мантуя была небольшим и не самым значительным государством, ее никак нельзя было сравнить с большой и богатой территорией Феррары. Доходы Изабеллы не поспевали за ее изысканным вкусом. Франческо Гонзага пополнял семейный бюджет тем, что был кондотьером, исполнял по контракту те или иные военные задания внутри Италии. Письма ее Франческо (муж не был на бракосочетании по просьбе Эрколе: возможно, потому, что папа громогласно обвинял его в укрытии врагов Чезаре, таких как Джованни Сфорца) отражают недовольство браком с представительницей Борджиа.