– Похоже, они убили Дроздевича.

– Ого, ты работаешь! – обрадовался приятель. – Уже убийц раскопал! А олухи из ФСБ не чешутся.

– Пока что только подозрение, доказательств нет. Кстати, сотрудников ФСБ нужно проверить в первую очередь.

– Само собой. А что у тебя с голосом, старик?

– Валидол под языком. Всплеск начался.

– О-о, и к вам докатилось! А у меня никаких ощущений, тьфу-тьфу-тьфу. Сейчас еще по дереву постучу.

– А меня ломает. И сердце прихватывает, и виски сжимает, да и нога ноет. Кстати, на меня скоро жалобы пойдут, ты там у себя предупреди. Я местный персонал потихоньку прижимаю, потому что при Дроздевиче они совсем обленились. Наверняка начнут стучать, вот увидишь.

– Ладно, учтем. Ты, главное, увеличь поставки биотина, на остальное плевать. Если поставки вырастут, готовь погоны под новую звезду.

Разумеется, погоны Зеленский не носил уже много лет, но старые шутки у них с боевым другом по-прежнему были в ходу. Он положил трубку, вздохнул и позвал Танечку Синюхову.

– Татьяна Александровна, а сварганьте мне чайку покрепче. Будем разбавлять Сектор чаем. И вот о чем я попрошу: с завтрашнего дня юбку подлиннее будьте любезны носить. У нас все-таки серьезное, унылое заведение. Не нужно выбиваться из общей, так сказать, мрачной картины. – Зеленский попытался улыбнуться, чтобы скрасить неприятное впечатление, которое его слова произвели на секретаршу. Но улыбки не вышло, виски ломило немилосердно.

– Как скажете, товарищ Зеленский. – Таня поджала губки. – Да, вам, может, интересно. Я вчера встретила Шилкову. Она тоже была в «Светлане», когда это случилось.

– Я знаю, Татьяна Александровна. Но с ней, говорят, совсем плохо. Она видела перестрелку, побывала под огнем, так сказать. В итоге стресс, нервный срыв, что-то в этом роде.

– Да рехнулась она, по-моему. Меня не узнала. И вообще как-то изменилась, даже удивительно.

– Знаете, Татьяна Александровна, когда я в первый раз оказался в настоящем бою, со мной тоже что-то такое произошло. Я очень хорошо понимаю, что сейчас чувствует ваша знакомая.

– Но у нее даже веснушки сошли! Была такая конопатая, как перепелиное яйцо, а теперь… Ох, простите, вы же чай ждете!

Танечка упорхнула, вильнув бедрами, едва прикрытыми чересчур короткой юбкой, а Зеленский погрузился в воспоминания. Головная боль очень хорошо стимулировала память о мрачных эпизодах из прошлого, всплыла картина его первого боя Подобных недомоганий он, совсем молодой парень, тогда не знал. Но как тогда гудели москиты! Как этот мерзкий звук сводил с ума, когда он с пулей в плече тащил по болоту раненого командира – того самого человека, с которым только что разговаривал по телефону…

Лиза Всплеска даже не почувствовала. Бабушке было совсем плохо, девушка уложила ее в постель, поила чаем и какими-то таблетками, которые, как считала старушка, должны были помочь. А потом Лиза сидела рядом и держала ее за руку.

Бабушка уверяла, что ей лучше, но Лиза хорошо видела, что недомогание не отступает. К вечеру старушка уснула, ее дыхание стало ровным, и Лиза решила, что может оставить ее одну. Она переоделась в свой костюм женщины-кошки и вышла на темную улицу.

Было тихо, только ветерок шуршал обрывками лент полицейского ограждения, оставшимися у соседского дома – там, где вчера застрелили человека. Лиза направилась к центру города. Она заметила, что немногочисленные прохожие глядят на нее с удивлением, и сообразила, что никто здесь так не одевается, поэтому дальше старалась держаться в тени и не показываться людям на глаза. Лиза рассматривала неоновые вывески, светлые окна… Ее тянуло на освещенные центральные улицы, но там она была бы слишком заметна, пришлось пробираться темными переулками.

За мостом она пошла медленнее. Впереди показалась компания молодых людей – трое парней не спеша прогуливались и болтали между собой. Лиза, незаметная в темном наряде, пристроилась сзади и ловила обрывки их разговора. Парни рассуждали, что не мешало бы чем-нибудь заняться. Один предложил двинуть в Шанхай «погонять чурок». Другой возразил: троих слишком мало, нужно побольше толпу собрать. Они принялись спорить, кого бы завтра позвать за компанию в Шанхай, но вдруг умолкли, и Лиза поняла – что-то происходит. Парни увидели идущих навстречу мужчину и женщину. Эти, наоборот, спешили. Они тоже приметили компанию молодежи и попытались избежать встречи, свернув за угол. Тут парни прибавили шагу. Лиза шла за ними, не отставая и не издавая ни звука. Встретившись, люди завели между собой странный разговор. Парни что-то требовали, мужчина вяло бормотал:

– Ну, ребята, чего вы, в самом деле?..

В его голосе Лиза чувствовала испуг. Женщина потянула спутника за рукав:

– Идем отсюда, не связывайся.

Но уйти не удалось – один из молодых заступил дорогу.

– А почему не связываться? – нарочито нахальным голосом спросил он, хватая тетку за локоть. – Может, мы как раз свяжемся, а?

Лиза подняла обломок штакетника и заскользила к спорящим. Она видела, что молодые люди настроены агрессивно, а мужчина не уверен в себе. Вот его толкнули в грудь, он отступил, женщина заговорила быстрее и громче. Наконец мужчина не выдержал и ударил одного из обидчиков в лицо. В сумеречном свете замелькали кулаки, мужчина упал, его спутница завизжала. Лиза поступила точь-в-точь как героиня комикса. Первого хулигана она треснула сзади по голове палкой. Гнилая деревяшка развалилась от удара, но и парень выбыл из игры – сел, держась за макушку, и заныл. Другой едва начал разворачиваться, но не успел ничего сделать – получил ногой в промежность, согнулся пополам и стал судорожно хватать воздух перекошенным ртом. Лизе казалось, что они движутся слишком медленно, но и в мультфильмах о супергероях она видела то же самое. Так что собственная быстрота представлялась ей нормальной.

Остался третий, тот, что держал женщину. Отпустив ее, он шагнул к Лизе, в руке холодно сверкнула сталь. Тут тетка с размаху шарахнула его по голове сумкой. Тяжело звякнули бутылки, хулиган свалился, не издав ни звука. Женщина подхватила мужчину под локоть и поволокла прочь.

Как быть теперь, Лиза не знала. Жертвам нападения она помогла, те сбежали. Но хулиганы оставались перед ней. Тот, что получил штакетиной по голове, уже успел подняться. Он разглядел Лизу в темноте и двинулся, бормоча угрозы, к ней, его приятель тоже. Лиза отступила в тень. Спиной коснулась шершавого древесного ствола, подняла руки, нащупала ветку и легко взлетела к шелестящей под ветром кроне. Вышло так ловко, что хулиганы даже не поняли, куда она подевалась.

Лиза сидела на дереве и слушала, как внизу растерянно переговариваются парни. Вот и оглушенный теткой пришел в себя, встал, держась за голову, и сказал:

– Лучше бы в Шанхай пошли, честное слово.

Губы существа, считавшего себя Лизой Шилковой, растянулись. Она потрогала кончиками пальцев лицо. Что это значит? Она не улыбнулась ни разу с тех пор, как пришла в себя, и не знала, что такое улыбка. Потом вспомнила гримасы персонажей любимого сериала. Они тоже так меняли выражение лица, когда дело шло хорошо. Наверное, все правильно?