Избранная Караузием тактика принесла желаемые плоды, позволив ему превратить франков из врага в союзника. Уже в 286–288 гг. франки из региона среднего Рейна вторглись в пределы Северной Галлии по направлению на Кельн – Бавэ. Именно к этим событиям относится первое письменное упоминание имени племенного франкского вождя. Им был некий Геннобауд, побежденный и подчиненный императором Марком Аврелием Валерием Максимианом. По словам панегирика этому императору, вождь Геннобауд «вновь обрел царство», то есть вернул себе власть, и «получил свой сан», то есть утвердился в своем положении среди варварской знати либо даже был неким образом включен в состав полузависимых от империи варварских правителей именно от императора Максимиана.

Тактика защиты Британии при поддержке со стороны франков успешно применялась британскими узурпаторами по меньшей мере в течение 10 лет: с 286 по 296 гг. В это время Караузий и свергнувший его Гай Аллект (293–296) использовали франков для защиты как от скотов и пиктов на самом острове, так и от вторжения верных императору войск с континента. Лишь к 296 г. римляне смогли окончательно разгромить франков на континенте и тем самым открыть себе путь к возвращению отделившейся Британии.

Итак, конец ІІІ – начало IV вв. стал временем, когда франки начали оседать на галльской земле к западу от Рейна в области батавов. В 294–295 гг. отсюда их попытался изгнать цезарь Флавий Валерий Констанций І Хлор (293–306) и хотя попытка эта была относительно успешной и франки на время отступили, закрыть границы империи от дальнейшего проникновения германцев в ее пределы и воспрепятствовать их расселению в приграничных землях и продвижению далее вглубь римских владений было уже невозможно.

Они оседают в пределах Северной Галлии, размещаются здесь империей в качестве и на правах лэтов – полузависимых земледельцев варварского происхождения. Эти поселенцы уже в существенной степени романизировались в быту и хозяйственной деятельности, занимались земледелием и скотоводством на уровне, позволявшем римлянам облагать их податями, обязывать снабжать армию и города продовольствием и даже привлекать к военной службе в качестве рекрутов. Именно они стали основой войска императора Константина I Великого (306–337) в 312 г. По своему социальному положению лэты находились между римскими ветеранами и полузависимыми крестьянами-колонами, постепенно все более приближаясь к последним.

Размещение франков в качестве лэтов на землях Северной Галлии стало для римлян одним из успешных способов усмирения воинственных германцев с целью обезопасить свои границы. Вторым направлением укрепления пределов империи стало успешное контрнаступление, осуществленное в начале IV в. императором Константином I. В период с 306 до 313 гг. он по меньшей мере трижды совершил успешные вторжения в земли зарейнских франков, существенно усилил рейнский военный флот и даже построил на правом берегу реки специальную крепость (кастеллум) Дивитиа (Дейц), главной задачей которой была защита Кельна. Когда же несколько вооруженных отрядов франков во главе с вождями Аскарием и Мерогайзом вторглись в римские земли, Константин I пленил их и повелел бросить на растерзание хищниками на цирковой арене Трира.

По словам историка Евтропия, Константин «…правил в Галлии и был любим и войском, и провинциалами. Он разгромил франков и алеманнов, взял в плен их вождей и, устроив великолепное гладиаторское зрелище, отдал их на растерзание диким зверям». При этом достижением всех этих успехов Константин был в значительной мере обязан именно поселенцам-лэтам, поставлявшим основные воинские контингенты в подчиненные ему войска. Многие выходцы из франков и алеманнов занимали в это время высокие командные посты, и, видимо, именно беспримерная храбрость этих воинов-германцев, а также хорошее знание ими всех военных примов и хитростей их варварских сородичей позволили римскому императору одерживать победу за победой над зарейнскими франками. О том, насколько эффективными оказались походы Константина I, свидетельствует учрежденные им специальные «франкские игры», а также чеканка монеты и с изображением распростертой женщины, подписанной как Francia (Франкия), и легендой Gaudium Romanorum– «Радость Римлян».

В 313–321 гг. римские полководцы продолжили славные победы императора Константина I, настолько обессилив франков, что те вынуждены были отказаться от каких-либо попыток вторжения на римские территории. После 321 г. набеги германцев на римские земли прекратились на два долгих мирных десятилетия.

Видимо, в немалой степени снижению внешней военной активности франков способствовали также внутренние противоречия, нараставшие между отдельными племенами в пределах Барбарикума – варварских земель. Не исключено, что определенные и в целом успешные усилия к стравливанию германских племен друг с другом приложили и сами римляне, умевшие действовать не только грубой военной силой, но и хитростью, подкупом, интригами.

Очередная битва с франками произошла лишь в 341 г., когда император Констанций II (337–361) разгромил германцев на Нижнем Рейне и заключил с ними в 342 г. договор, закрепивший итоги битвы. Это был последний крупный успех римского оружия, еще на десятилетие сдержавший германцев от захвата римских земель с целью поселения. В это время фарнкские вожди все еще стремились в большей степени к захвату добычи и получению военной славы, чем к оседанию на новых землях. Во главе этих грабительских отрядов-дружин стояли выборные военные вожди-конунги, выделявшиеся благодаря личной храбрости и организационным умениями, а сами вооруженные франкские ватаги стремились после успешного набега поскорее вернуться с захваченными ценностями и скотом назад за Рейн.

Эта ситуация окончательно и бесповоротно изменилась с самого начала второй половины IV в., когда франки перейдут к ползучему расселению во вновь завоеванных областях римской Галлии. Описание этой римской провинции, относящееся ко времени проникновения в нее франкских переселенцев, оставил византийский историк VI в. Прокопий Кесарийский в сочинении о войнах императора Юстиниана I Великого, а конкретнее в книге «Война с готами»: «У местных жителей в обычае название Альп по проходам в ущельях. Страна, простирающаяся отсюда (то есть от Альпийский гор – прим. автора) вплоть до пределов лигуров, называется Галлией. Галлия естественно много шире, чем Испания, так как Европа, начинаясь с узкого (выступа), в дальнейшем расширяется до огромных размеров. Эта страна с обеих сторон омывается водами: с севера океаном, а с юга к ней подходит так называемое Тирренское море (имеются в виду Атлантический океан и часть Средиземного моря вдоль западного побережья Апеннинского полуострова – прим. автора). У галлов в числе других рек текут Рона и Рейн. Обе эти реки имеют течение в противоположном направлении: Рона впадает в Тирренское море, а Рейн – в океан. Тут большие болота, где в древности жили германцы, племя варварское, с самого начала не заслуживавшее большого внимания, которое теперь называется франками». Как видим, писавший в середине VI в. византийский историк признает существенно выросшее к его времени значение франков, бывших ранее лишь одним из незначительных германских племен.

Вторжения франков возобновились и существенно усилились уже с самого начала 350-х гг. В значительной степени усилению военной активности способствовал также социально-экономический прогресс в развитии германских племен. За приблизительно столетие, минувшее со времени первых контактов франков с римлянами, эти варвары прошли долгий путь развития, ведший к разложению родоплеменного строя и становлению раннеклассового общества. За это время франки успешно освоили многие римские хозяйственные достижения в области сельского хозяйства и ремесла, вырос их экономический, а следовательно, и военный потенциал. Во всех отношениях это были уже давно не те разрозненные военные дружины, вторгавшиеся в римские земли с целью грабежа и воинской славы в середине III в.