в своем кругу часто вспоминал и рассказывал о юности и матросских буднях на Волге — о годах, когда он уже вышел в самостоятельную жизнь. А что было до того, в детстве — табу. И все бы ничего, мало ли было запутанных судеб в эпоху войн и революций? Только вот советская власть не терпела неясностей в определении, из какого социального слоя происходит тот или иной человек. И этот вопрос бумерангом возвращался к Андропову не раз.

А было ли детство?

Конечно было. Как ему не быть? Но об этом ровным счетом ничего неизвестно.

Согласно многократно опубликованной официальной биографии, Юрий Владимирович Андропов родился 15 июня 1914 года (по старому стилю 2 июня) на станции Нагутская Северокавказской железной дороги в семье железнодорожного служащего. Скупые строчки советских энциклопедических справочников не содержат никаких подробностей о его родителях. В ранней юности у Андропова не было необходимости писать автобиографию и излагать все детали.

Свидетельство о рождении Ю.В. Андропова

13 марта 1932

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 64. Л. 11]

Сведения о родителях отражены в копии свидетельства о рождении, оформленном задним числом 17 марта 1932 года Моздокским городским советом: отец — Андропов Владимир Константинович, мать — Андропова Евгения Карловна. Местом рождения указано село Солуно-Дмитровское Курсавского района (станция Нагутская в том же селе)[3].

Так кем же были его родители? В марте 1932 года при поступлении в речной техникум Юрий Андропов написал заявление, в котором сообщил: «Отца я лишился, когда мне было 2 года, отец работал телеграфистом на железной дороге, мать умерла год назад. В настоящее время я живу у отчима и работаю при железнодорожном клубе на станции Моздок»[4]. Указал и свой адрес — станция Моздок, вокзал, жилой дом № 24. И по адресу он значился как Юрий-Григорий Андропов[5]. Двойное имя Андропова, вероятно, связано с немецкой протестантской традицией, царившей в семье его матери — Евгении Карловны[6]. Вскоре Андропов выбрал одно имя — Юрий. Так проще, да и не стоило выделяться.

Вроде все ясно, родители умерли. Какие еще могут быть вопросы? А они появились по вине самого Андропова. Заполняя 8 сентября 1936 года анкетный лист комсомольского работника, Андропов написал о матери: домохозяйка, умерла в 1930 году[7]. Но в автобиографии несколько иначе: «В 1931 году кончил семилетку. По окончании учебы, потеряв мать (умерла от воспаления мозга), я начал работать рабочим телеграфа»[8]. В анкете, заполненной 21 ноября 1936 года, в графе о родителях он написал об отце-телеграфисте, умершем в 1915 году от сыпного тифа, а мать просто даже не упомянул[9].

В мае 1937 года при вступлении в кандидаты в члены партии, разумеется, с перспективой выдвижения на вышестоящую комсомольскую должность Андропов вынужден был раскрыть некоторые детали. В отличие от того, что сам же писал раньше, Андропов при заполнении бумаг указал — мать умерла в 1929 году[10]. Через три месяца в автобиографии от 1 августа 1937 года он сообщил: «Отец мой происходит из донских казаков. Работал на ст. Нагутская дежурным по станции. В 1915 году его переводят на ст. Беслан Сев. — Кавк. жел. дороги, где он работал контролером движения. Отец учился в институте путей сообщения, но был оттуда исключен за пьянство. Умер отец в 1919 году от сыпного тифа. Мать вышла вторично замуж в 1921 году. Мой отчим — помощник паровозного машиниста. В 1923 (или в 1924) отчим ввиду тяжелого материального положения бросает учиться в г. Орджоникидзе (б. Владикавказ) в техникуме путей сообщения и переезжает жить на ст. Моздок Сев. — Кавк. жел. дор. Там он работал сначала смотрителем зданий, а затем инструктором слесарного дела (и сейчас работает там же). Мать происходит из Москвы (семья ремесленника). На станц. Моздок работает учительницей в I и II группах. Умерла в 1930 году от паралича. Я поступил в школу в 1924 году на ст. Моздок. Окончил в 1931 году. В комсомоле с 1929 года»[11].

Андропов не дает никаких подробностей о том, в какой семье родилась его мать. Пишет просто — «в семье ремесленника». так, вроде бы все складно, если бы не одна деталь — годы смерти отца и матери. Как говорилось выше, в марте 1932 года он писал, что «мать умерла год назад», то есть в 1931 году. А в 1936 и 1937 годах предлагает два варианта — 1929 и 1930 годы.

А как на самом деле? Один из учащихся школы, где мать Андропова преподавала немецкий язык и музыку, позднее вспоминал: «Осенью 1930 года меня зачислили в 4 класс железнодорожной школы. Нас обучала замечательная учительница — Евгения Карловна, доброжелательная и заботливая. К великому сожалению, она проучила нас только три четверти и вскоре умерла»[12]. Итак, сомнений нет, мать Андропова умерла весной 1931 года[13].

Совершенно необъяснимо — как сын через несколько лет мог не помнить год смерти матери? Это невозможно представить. Нет, он явно темнил в своих автобиографиях[14]. В конце 1938 года при его выдвижении на руководящую должность инструктор ЦК ВЛКСМ Антонина Капустина взялась пристально изучать и проверять биографию Андропова. Конечно же, всплыли все умолчания и нестыковки. И Андропов 10 января 1939 года дал удивительное по своей беспомощности и неправдоподобию объяснение: «Я при вступлении в ВКП(б) автобиографию написал раньше, чем анкету, не имея еще письма от Федорова [от отчима Андропова. — Н. П.]. Получив от него письмо, я в анкете исправил неточности (и о них сообщил т. Шмелеву). О том, что год смерти матери не 1929, а 1931…»[15].

То есть при вступлении кандидатом в члены ВКП(б), а это май 1937 года, когда Андропов заполнял бумаги, он будто бы уточнял год смерти матери у отчима? Абсурд! Он что, не присутствовал на похоронах? Ведь по его же словам, он в эти годы был там же — в Моздоке, где жили его мать и отчим. Поразительно, но даже после этих объяснений в автобиографии от 17 апреля 1939 года Андропов вновь указывает год смерти матери 1930[16]. Дальше еще хуже. В октябре 1940 года Андропов пишет в автобиографии о матери: «Умерла в 1929–30 году (точно не помню)»[17]. И через десять лет, в автобиографии от 18 октября 1950 года та же неприглядная картина