них не удержалась лишь одна слеза:

«С моим Полканом крепко мы сдружились,

Щенком его нашёл, он вырос на глазах.

Десятый год я с верным другом проживаю

Он в радости и в горе был со мной всегда.

Ты знаешь, мы друг другу очень доверяем,

Поэтому и смог он отыскать и привести тебя.

Мужчина замолчал, в сны тихо погружаясь,

А я сидела рядом, что могла ещё сказать?

Мы в этом мире часто одиноки и не знаем

Из состояния такого можно как восстать?

Мы вроде бы с людьми годами проживаем,

Но одиночество в нас воет и скулит, свербя.

Кого винить возможно в этом? Может стаю,

В которой лишь чужою ощущаешь ты себя?

Опять не так со мной что? Может виновата

В том, что в детдом отправили и там росла?

Что в мир иной ушли мои родители так рано,

А я в тотальной безысходности живу одна?

Быть может так меня они лишь наказали?

Я плакала с тяжелым грузом от вины.

А может проще всё, их Ангелы позвали

Поэтому и не смогли забрать они?

«Ты знаешь, что своих однажды потерял я

Они летели и погибли в самолёте над землёй,

Два сына и жена…», — ком с болью он, глотая,

Сказал: «Они на небе там, а я ещё живой.»

В ночи их самолёт, поднявшись на разбеге,

Не смог набрать необходимой высоты,

Он падал как стрела, вонзаясь в сердце,

Взорвался от удара, докоснувшись, до земли.

В пожаре боли, смерти, ада разрушений,

Сгорали очень быстро люди все живьем.

Потом бездонный ужас вечных сожалений,

Что в путешествие отправил их втроём.

Вина, Мой Ангел, разрушительная штука.

Она способна человека до безумия свести.

Как плесень на стенах сжирает штукатурку,

Так чешется вся кожа с сердцем изнутри.»

Он снова замолчал, и я в ответ молчала.

Казалось, что так будет длиться без конца.

Мы вспоминали тихо, но Душа моя кричала:

«Ты посмотри внимательно! Ты не одна!»

«Но мы же не знакомы, я не знаю его имя,

Как интересно может нам судьба давать!

Мы рядом с ним сейчас, но мы совсем чужие,

Мне доверяет то, о чём так больно вспоминать!»

Все чувства, как картинки были мне загружены,

На внутреннем экране появлялись для меня,

Потом пришло откуда-то: «Код обнаружен,

Его ты принимай, с любовью. Это для тебя!»

Я слышала, как прорастает некий стержень,

И он мне словно изнутри слова произносил:

«Что было-то прошло. Сейчас другое время,

Пора избавиться от чувств обиды и вины.

Почувствуй мир вокруг тебя прекрасный,

Сама ты сможешь свою ценность распознать,

Что прожила до этого- всё было не напрасно,

Ты принимай свою же силу, чтобы продолжать.

Любовь тебе поможет, сердце открывая,

При нераскрытом только боль ты ощутишь.

Процесс запущен, значит станешь ты иная,

Сначала нужно сердце от старья освободить.

Смотри в нём сколько заскорузлой боли,

Как сажей с темнотой покрылись все бока.

Она всё тело отравляет и сжирает волю

Чтоб продолжала жить ты, так же, как жила.

Страдания, обиды там грибком развились,

Стремятся разрастись в твою же глубину,

Как паразиты поражают, омрачая мысли,

И заставляют погружаться вновь в вину.

Твой стержень внутренний уже налажен,

Очистить он поможет от чужих программ.

Он действует, во благо лишь когда прикажешь,

Запомни: «Сила воли лишь к твоим дарам!»

Процесс запущен, но не быстро протекает,

По-разному его в себе ты сможешь ощущать.

В нём главный плюс, что он идёт и очищает

Огнём священным, что способен исцелять.»

Я чувствовала, что от холода и сжатости устала,

От негативных мыслей, комплексов, программ.

Мне надоело так всё, что уверенно сказала:

«Я выбираю силу воли всю к моим дарам!»

IV

Открыв глаза, увидела палату и мужчину,

Всё вроде, как и прежде, мы сидим вдвоём.

Но что-то точно поменялось в нашей жизни,

Размытые границы сантиментов нанесём.

От чувства этого немного стало легче,

Вдохнув поглубже медицинской тишины,

Мне захотелось встать, расправить плечи:

«Я навещу Вас завтра утром, мне пора идти.»

Шагнув на улицу, вдохнула полной грудью,

Полкан на территории присвоенной лежал.

Я наблюдала, как спешат, снуют куда-то люди,

А Пёс так преданно здесь оставался, ждал.

Невольно я себя поймала на приятных мыслях,

Я улыбалась майской свежести с прохладой

И словно ощущала смысл величественный,

В котором вижу то, что для других преграда.

Я с небывалой лёгкостью домой заторопилась,

Внутри меня порхали бабочки, цвели цветы,

Я понимала, что тогда я много отпустила,

Расчистив место в сердце, чтобы в нём был ты.

По-новому своих родителей я вспоминала,

Они как в кандалах сидели в памяти моей.

Открыв окно, их, вольных птиц, я отпускала,

Благодаря за теплоту прожитых с ними дней.

Я приоткрыла сердце- мысли, словно птицы,

Огромной стаей полетели все за ними ввысь,

Без вас мне важно было в жизни научиться

С любовью в сердце понимать и дорожить.

Я принимала, что теперь внутри свободна,

И этим новым чувством надо управлять.

Как бабочка желала выбраться из кокона,

Чтобы, расправив крылья, с легкостью летать.

Я к дому подходила, и назад не обернулась

Оказывается, что за мной шёл верный пёс.

«Полкан, мой дорогой!», — я улыбнулась:

«Пойдём скорей! Ты долг свой с честью нёс!»

В тот вечер, развлекаясь, много я болтала,

О том, что прожила я до знакомства с ними,

Закончив необычный день, мы все устали,

Не зная, что ещё случится с нами впереди.

Во сне, картинки с легкостью кружились

На острове с красивым принцем я была,

Мы в наслаждении безоблачною жизнью,

Но счастье- замок на песке, его смела волна.

Я подскочила, от нехватки кислорода,

Мой разум омрачила ненасытная тоска:

«Всего лишь сон, и ты счастливая на острове,

А что в итоге? Всё разрушила волна!»

Полкан мой, чувствовал всё, проснулся.

Скуля он подошёл и тихо у дивана лёг.

Чутье такое для людей, увы, не свойственно,

Но он спал до утра и сновидения стерёг.

Ночной кошмар забылся, утром я смеялась:

«Я здесь, живая! Хорошо сейчас, как есть!

Надежда с Верой и Любовь во мне остались,

И в сердце, расширяющемся, всего не счесть!»

V

День начинался с лёгкости, сны позабылись,

К хозяину в больницу, торопясь, я снова шла,

Едва для входа визитёрам дверь открылись,

Я в здание одна из