— Вам известно, какая у нее группа крови, доктор Гроган?

— Да, конечно, мне это известно! Первая положительная.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен! У нее и у Пита первая положительная. У нас с Уиллом вторая положительная.

— Это не ее кровь. Кровь в уборной принадлежит не ей.

— Не ей… — Стив задрожал, Ева наблюдала, как он старается овладеть собой, но слезы выступили у него на глазах. — Не ее кровь. Не Кароли.

— Зачем вы поехали на Стейтен-Айленд?

— Что? Мы не собирались… Я хочу сказать… — Опять он прижал руки к лицу, глотнул воздуха и опустил руки. «Нервы крепкие, — отметила Ева. — Наверно, врачу „Скорой помощи“ без них никак». — Мы просто хотели покататься и тем же паромом вернуться назад. Это была просто экскурсия. У нас отпуск, у детей каникулы. Второй день нашего отпуска.

— Ваша жена знает кого-нибудь в Нью-Йорке?

— Нет. — Стив медленно покачал головой. — Ее там не было. Но она ни за что не бросила бы Пита. Это какой-то абсурд! Она не отвечает по телефону, я все время ей звоню. — Он пододвинул телефон через стол к Еве. — Она не отвечает.

Стив покосился на детей, которых Пибоди и Джейк занимали в буфете, и наклонился поближе к Еве.

— Она никогда не бросила бы нашего мальчика. Добровольно — ни за что. Что-то случилось в той комнате. Там кто-то умер. Если она видела, что случилось…

— Давайте не будем забегать вперед. Мы только начали поиск. Сейчас я узнаю, как идут дела.

Ева встала и сделала знак Пибоди.

— Это не ее кровь. Не та группа.

— Ну, это уже кое-что. Ужасно симпатичные мальчики. Они очень напуганы.

— Они здесь на каникулах. Никого не знают в Нью-Йорке, если верить ее мужу, а я думаю, ему можно верить. А вот чему я никогда и ни за что не поверю, так это тому, что тело могло исчезнуть бесследно, а Кароли Гроган — будем считать ее живой — тоже исчезла, да еще и за компанию с убийцей-похитителем. Они где-то здесь. Сними показания со свидетельницы, хотя вряд ли это поможет прояснить картину. Я вызову подкрепление. Наших и ДТП. Нам нужно получить данные, показания, проверить всех, находящихся на этом проклятом пароме. Только после этого их можно будет отпустить.

— Я посмотрю, что можно сделать, а потом поговорю с женщиной. Знаешь, он вроде как флиртует со мной.

— Что? Кто?

— Симпатичный инспектор.

— Ой, я тебя умоляю!

— Нет, серьезно. Я, конечно, занята, но все равно приятно, когда симпатичный парень за тобой приударяет.

— Работай, Пибоди.

Покачав головой вслед напарнице, Ева сделала знак Джейку.

— Нам понадобятся еще люди. Я никому не дам сойти с парома, пока мы не проверим личность каждого, пока всех не опросим и не обыщем все судно.

— Около четырех тысяч человек? — Он негромко присвистнул. — А бунта вы не боитесь?

— У нас пропавшая женщина и, скорее всего, труп, спрятанный где-то на этом судне. И здесь же прячется убийца, — добавила Ева. — Я хочу взглянуть на записи, на камеры наблюдения, на мониторы.

— Это не проблема.

— Нам нужен электронщик, пусть попробует провести триангуляцию сигнала телефона Гроган. Если телефон еще при ней, мы сможем ее обнаружить. В котором часу она пропала?

— Насколько мы смогли установить, примерно в час тридцать.

Ева бросила взгляд на часы.

— Уже больше часа. Я хочу…

Раздался грохот, словно стреляли залпами из орудий, послышались крики. Ева выскочила в дверь и бросилась на палубу. И тут раздался новый залп.

Пассажиры свистели, улюлюкали, топали ногами, аплодировали, а в небе вертелись и рассыпались шутихи.

— Фейерверк? Ради всего святого, еще белый день стоит!

— Мы ничего такого не планировали, — сказал Джейк.

— Ложный маневр, — пробормотала Ева, — для отвлечения внимания. — Работая плечами, локтями, коленями, она начала проталкиваться в противоположную сторону от фейерверка. — Найдите, откуда палили, и остановите это.

— Я уже над этим работаю. — сказал Джейк и прокричал команду в коммуникатор. — А куда мы идем?

— На место преступления.

— Что? Я ничего не слышу в этом грохоте, — кричал он в коммуникатор. — Повторите!

Ева пробилась сквозь оживленную толпу, нырнула под ленту оцепления.

…И замерла, увидев женщину, отчаянно спорившую с офицером ДТП, охранявшим вход в туалетные комнаты.

— Кароли? — окликнула она женщину, и та стремительно обернулась.

Ее лицо было смертельно бледно, на щеках горели два красных пятна, на лбу наливался багровый синяк.

— Что? Что это значит? Я ищу своего сына. Я не могу найти сына. Где мой мальчик?

У нее что-то было с глазами, заметила Ева. Взгляд отстраненный, скорее всего, вследствие шока.

— Все в порядке. Я знаю, где ваш сын. Я отведу вас к нему.

— С ним все в порядке? Вы… Кто вы?

— Лейтенант Даллас. — Не отрывая глаз от лица Кароли, Ева извлекла жетон. — Я из полиции.

— Ладно. Хорошо. Он хороший мальчик, но он прекрасно знает, что нельзя уходить. Он должен был ждать меня здесь. Прямо здесь, на этом месте. Простите, что доставляю вам столько хлопот.

— Где вы были, Кароли? Куда вы пошли?

— Я? — Ее голос замер. — Я пошла в уборную. Разве нет? Простите, у меня голова разболелась. Я так испугалась из-за Пита… Эй, погодите, погодите, мне просто надо… — Кароли первой вошла в буфет, когда Ева открыла дверь. Она остановилась и воинственно подбоченилась. — Питер Джеймс Гроган! Сейчас ты у меня получишь.

Питер Джеймс Гроган, его брат и его отец среагировали как один человек: дружно бросились к ней через всю комнату.

— Разве я тебе не говорила, разве я не повторила сто раз, чтобы ты…

Ей так и не удалось договорить: муж и сыновья заключили ее в тройные объятия.

— Ради всего святого! Если ты думаешь, что это меня разжалобит, можешь не надеяться. Ну ладно, разве что самую капельку. — Она погладила мальчика, цеплявшегося за ее ноги, по волосам. — Стив? Стив? Ты весь трясешься. В чем дело? Что происходит?

Стив немного отстранился. Ровно настолько, чтобы поцеловать ее в губы.

— Ты… у тебя шишка на лбу. Ты ударилась головой.

— Я… — Кароли подняла руку и ощупала шишку. — Ай, больно! Когда это я стукнулась? Я себя как-то странно чувствую.

— Сядь. Пит, Уилл, дайте маме сесть. Садись сюда, Кароли, дай-ка мне тебя осмотреть.

Когда она села, он взял ее руки и прижал к губам.