лишённая даже какой-то эвристической самодеятельности. Чистая комбинаторика, оптимальный подбор, что ещё можно сказать: или так, или никак. Все достижения искусственного интеллекта перед тобой. Пока это всё, что может наука. Вот когда научатся отдельный мозг в пробирке выращивать, тогда и посмотрим… А сейчас – это максимум, что мы умеем.

–Я это понял. Ещё вчера, – с трудом выговорил профессор – давай завтра я тебе напишу, что надо сделать. Хотя, что тут сделаешь – ты же не сможешь при сканировании моих мозгов отделить реальные воспоминания от фантазий. Вот и весь ответ. Володя!

Женщина и то, что мы думаем о ней – это разные вещи. Вот поэтому, они и не перестают нас удивлять. Поэтому нас и тянет к ним, хотя кажется, что мы уже всё знаем о них. Вот послушай, я тут нашёл.

Он подобрал с пола какую-то книжку, полистал и начал читать, запинаясь:

«Меня рукой задела ты -

Крылом меня коснулся ангел.

Не женщин любим мы – мечты,

Свои мечты, стремленья, ранги…

Я здесь беспомощен и слеп

И сообразен своей малости…»

–Ты понимаешь, Володя, беспомощен! И сообразен … малости! Понимаешь, о чем тут говорится? – спросил Поликашин – А я – понимаю…

–Тут, брат, поэзия! – выговорил он, подняв указательный палец к верху. Сразу после этого профессор зашвырнул книжку куда-то вбок и направился к дивану. – А ты своим паяльником мне в душу тыкаешь, имитатор хренов… Богом он себя возомнил… Из ребра…

–Ладно! – подытожил он, влезши на диван в обуви и закутываясь в одеяло – До завтра. Завтра я принесу тебе… что надо делать… Давай, до свиданья! Спокойной ночи!

Когда Поликашин успокоился и заснул, Владимир потушил свет, аккуратно закрыл дверь и уехал.

Следующим утром, стоя у панорамного окна в своём кабинете, он увидел, как машина профессора паркуется на автостоянке. Из передней двери вышла Мария, а сбоку – профессор. Через пять минут Поликашин один вошёл к нему и тщательно прикрыл дверь.

–Я оставил её в коридоре. – сказал он неуверенно – скажи Володя, мы можем стереть ей память? Понимаешь, это неправильно, что робот считает себя моей женой, я так не могу… Я хотел действовать по плану, даже набросал тут кое-какие тезисы, но пока ехал сюда, понял, что это всё попытка обойти проблему, а не решить её. Это не её чувства и воспоминания. Она не имеет на них права. Это моё и Марии, настоящей Марии…

Он стал, подошёл к двери и прислушался. Затем он вернулся на место и сказал: «Я хочу, чтобы ты стёр ей память. Именно ту часть, которая касается меня и Марии. Я хочу, чтобы ты убрал эту свою выделенную функцию и сканирование моего мозга. Пусть её память будет полностью пустой. Я сам обучу её тем функциям, которые мне понадобятся. Никакой интеграции, никаких алгоритмов, никакой связи с процессором. Это возможно?

–Да, Серёжа, возможно. – ответил Мишин – тогда может и внешность поменять?

–Нет! – вскрикнул профессор – внешность пусть остаётся. Вот имя – имя пусть будет другое.

Прошло несколько дней и Поликашин приехал на выписку. Шоу за стеклом не устраивали, а просто вывели её на автостоянку. Профессор сидел за рулём, когда увидел, что дверь здания открылась. Он вышел из автомобиля и молча наблюдал, как Мишин ведёт к нему за руку женщину-андроида.

–Познакомься, это Сергей Валентинович, твой новый хозяин, – сказал Владимир – если ты уже выбрала себе имя, назови его.

–Здравствуйте, Сергей Валентинович! – услышал профессор знакомый голос – Любовь! Меня зовут Любовь!

17.09.2021