задержанного Полуянова Полуяна Полуяновича получены им самостоятельно вследствие падения с унитаза на плиточный пол сортира. Причиной этому послужило то, что указанный гражданин из чувства брезгливости в нарушение всех имеющихся инструкций залез на унитаз с ногами, а надо было усесться туда, как все, задницей». К документу также приложена инструкция № 73к-64 от 12 апреля 1964 года «Правила пользования сортиром отделения № 34 гражданами, находящимися в условиях временного задержания» на тридцати шести страницах. С вашего позволения я не буду ее зачитывать.

На мою устную просьбу ознакомиться с делом моего подзащитного, на что я, как его адвокат, имею полное законное право, мне было отвечено в отделении: «Чего уж там знакомиться, и так все понятно!» На мои повторные просьбы, более настойчивые, последовал ответ: «Да, подождите вы! В деле Полуянова каждый день открывается такое большое количество все новых и новых улик и доказательств, что мы просто физически не успеваем подшивать их! Подождите еще пару неделек». С большим трудом, но мне все-таки удалось добиться у работников тридцать четвертого отделения трактовки обвинения, предъявляемого моему подзащитному. Его обвиняли в изнасиловании гражданки Монголии Нижнего мира Кхан Донны Розы. Через министерство иностранных дел я попытался запросить данные на гражданку Донну Розу. Однако в министерстве мне был дан ответ, что они не могут предоставить никаких данных на указанную гражданку, так как Монголия Нижнего мира Кхан относится к эфемерно-мнимым мирам, дипломатические отношения с которыми нами не установлены по причине их эфемерности и мнимости. В научно-исследовательском институте космологии и астронавтики имени Белки и Стрелки Академии наук мне была выдана справка о том, что в Монголии Нижнего мира Кхан совокупления особей женского и мужского полов не происходит, это исключено особенностями их физиологического строения, а именно полным отсутствием половых органов как таковых. Процесс размножения происходит следующим образом. Половозрелые женская и мужская особи, предварительно договорившись о необходимости продолжения рода, уединяются в степных просторах. Чтобы процессу ничего не мешало, в землю они втыкают длинную палку — ургу. Проходящие мимо случайные путники издалека видят торчащую ургу и стараются обойти подальше данное место, чтобы не мешать детопроизводству. Дождавшись наступления темноты, мужчина и женщина, взявшись за руки, глядя друг другу в глаза, танцуют вокруг урги ритуальные танцы, поют демоническую песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». В точке пересечения их взглядов образуется небольшой смерч, который, ускоряясь, скручивает в своем эпицентре сгусток из псевдоматерии, которой пропитана атмосфера Монголии Нижнего мира Кхан. Достигнув размера грецкого ореха, сгусток опадает на степную траву. Женщина подбирает его и проглатывает. В результате чего в ее чреве начинает формироваться плод, который по прошествии трех монголианских месяцев выходит из нее через отверстие в области пуповины.

После двух месяцев устных и письменных просьб, запросов, угроз мне, наконец, в бронированном автозаке доставили пятнадцать перевязанных крест-накрест бельевой веревкой тюков бумаги по делу моего подзащитного общим весом семьдесят два килограмма. Каково же было мое удивление, когда, начав изучать содержимое, вскоре я обнаружил, что практически все документы никакого отношения к делу не имели. Итак, согласно описи, которую я составил, в дело Полуянова Полуяна Полуяновича подшиты: подписка на газету «Комсомольская правда» за 1993 год, подписка на еженедельник «Милицейские будни» с 1954 года по настоящее время, с первого по двенадцатый, шестнадцатый, двадцать четвертый, двадцать девятый, тридцать четвертый и с сорок второго по пятьдесят шестой тома Большой Советской Энциклопедии, два журнала «Плейбой» с вырванными плакатами, инструкции по технике безопасности и пожарной охране в пятнадцати экземплярах, методические пособия по рукопашному бою, семь томов сочинений Мамина-Сибиряка, меню ресторана «Золотая братва», две пачки чистой бумаги формата А4 производства фабрики «Красный печатник», скрученная в трубку карта стран Латинской Америки в масштабе 1:100 000. Из всего доставленной макулатуры с большой натяжкой к делу можно отнести ксерокопию написанной от руки «разписки» (именно так она была озаглавлена): «Падлой буду, заявление от Донны Розы регистрировал!», подписанной младшим лейтенантом Колобковым, и семь фотографий мужского полового органа в разных ракурсах. Судя по надписям на обороте, изображенный орган принадлежит моему подзащитному.

Таким образом, в связи с невозможностью установления правдивости слов пострадавшей, научно доказанным отсутствием физиологической возможности самого акта изнасилования, неимением каких-либо внятных доказательств вины ходатайствую, достопочтенный судья и присяжные заседатели, о прекращении уголовного преследования моего подзащитного Полуянова Полуяна Полуяновича.

СУДЬЯ:

— Что же вы такое говорите? Как вы можете так заявлять безапелляционно? Ребята же работали, старались… Проводили следствие, устанавливали факты, писали отчеты… Вы же сами видели: у подозреваемого определенно есть хуй? (Открывает папочку, достает оттуда фотографии, внимательно рассматривает.) Ну, вот же! Есть хуй? Есть. Смотрите. (Показывает присяжным заседателям, которые очнулись уже к этому моменту, но, похоже, еще плохо соображают, где они и для чего находятся.)

ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ 1:

— О, пиписька! Голая пиписька! (Хохочет во все горло, тыча в фотографию пальцем.) Зырь, зырь! (Обращается к Присяжному заседателю 2.)

СУДЬЯ (С неимоверной строгостью в голосе):

— Это никакая не пиписька! Это, с вашего позволения, хуй! Который является главным вещественным доказательством неопровержимости вины подозреваемого! А вы — пиписька, пиписька! (Передразнивает.) Все. Достопочтенный суд удаляется на совещание. (Более тихим, злым голосом обращаясь к присяжным заседателям.) Пошли за мной, полудурки!

АКТ ВТОРОЙ

Входят судья, за ним присяжные заседатели. Судья под мышкой несет красную папку с гербом. Усаживаются на свои места. Судья встает, поправляет парик, прокашливается, раскрывает папку.

СУДЬЯ:

— Мы посовещались и решили: виновен. Десять лет — значит, десять лет, соглашусь я с прокурором! Самого что ни на есть строго режима. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит! На этом заседание объявляю закрытым. Все свободны. Кроме, конечно, подсудимого. (Смеется.)

Любопытствующие граждане стоя аплодируют.

Занавес.

МОРАЛЬ

Для кого-то ты славный покоритель Эльбруса,

Трансцендентальный философ имманентных потоков,

Соблазнитель дев иных миров.

Для других ты «палка» полицейских отчетов,

Безголосая вошь государства основ.