Дороги в ближайших пригородах были мне хорошо известны, и я не сомневалась, что все намеченное я с успехом смогу воплотить в жизнь.

– А что, твоя тетя живет за городом? – проклюнулась как бы из небытия Наталья, кажется, только что заметившая изменения нашей траектории.

– Нет, квартира почти в центре, но, кажется, ты оказалась права. Твои друзья выследили нас, и теперь нет смысла ехать к нам домой – они будут там через минуту.

– Что же делать? – В голосе клиентки слышался неподдельный испуг, и, взглянув в зеркало, я увидела, как Наталья теснее прижала к себе сына.

– Постараемся уйти от них, – давая понять, что ни секунды не сомневаюсь в том, что это удастся, отвечала я. – Какой спокойный у тебя мальчик. Совсем не боится, в отличие от мамы. Настоящий мужчина.

Никита, с момента нашей встречи, кажется, не произнесший еще ни одного слова, и в этом случае ограничился благоразумным молчанием.

– Просто он в растерянности. Незнакомая обстановка, – ответила за него Наталья. – И потом, такой шок, совсем недавно… А вообще он очень общительный, иногда даже болтливый. Володя даже частенько выговаривал ему…

Она не закончила фразу и, кажется, снова собиралась заплакать, но мне было не до эмоций.

Мы уже выехали за городскую черту, и стрелка спидометра подходила к отметке 200, но великолепная «Мазда» все так же висела у меня на хвосте, с той лишь разницей, что, пару раз довольно резко свернув на прилегающие дороги, я заставила неуемного пассажира с пистолетом сидеть смирно и не высовываться из окна.

Действительно, зачем ему было так беспокоить себя? Прицелиться в такой ситуации все равно не удавалось, а удовольствия при каждом повороте мотаться из стороны в сторону, как сосиска, думаю, было немного.

Заметив впереди дорожный указатель с названием ближайшего к Тарасову населенного пункта, я еще немного прибавила и, резко нажав на тормоз, ушла влево.

Поселок с романтичным названием Утренняя Заря представлял собой ряды трехэтажных жилых домиков, изредка перемежающихся строениями одноэтажными и нежилыми. Заблудиться здесь даже при желании было довольно сложно, но к поселку примыкал некий полудачный-полужилой массив, где строения, поражавшие разнообразием конфигурации, располагались уже как придется.

Эта местность была не просто известна мне как свои пять пальцев. От одного из неприметных домиков, расположенных здесь, у меня даже имелся ключ.

Года два назад я посетила этот тихий уголок приблизительно с теми же целями, что и сейчас, и, поскольку мне пришлось некоторое время прятать здесь одного из своих клиентов, имела полную возможность вдоль и поперек изучить замысловатую местную топографию и воочию убедиться, что для того, чтобы что-то или кого-то спрятать, лучшего места просто не найти.

Благодарные клиенты, на собственной шкуре узнав, как нелегка бывает доля человека, подвергающегося враждебным преследованиям, предоставили мне в вечное пользование ключ – на тот случай, если другим таким же бедолагам понадобится временное убежище.

Этот дар я с благодарностью приняла, и уже несколько раз он сослужил свою надежную службу, но сейчас, направляясь к заветной дачке, я испытывала некоторое неудобство.

Проблема заключалась в том, что в четыре утра, в спешке покидая дом, я не предполагала, что в итоге окажусь именно здесь. Заветный ключ, который я искренне желала бы иметь сейчас в кармане, находился в моей комнате за много километров отсюда.

«Ничего, прорвемся», – упрямо думала я, на всех парах пролетая по улицам поселка и наблюдая уже появившиеся не так далеко впереди замысловатые сочетания многоуровневых коттеджей и ветхих одноэтажных развалюх, соседствовавших друг с другом в этом благословенном месте.

Мой оптимизм не был совсем уж безосновательным, поскольку дачный участок с, увы, недоступным сейчас для меня домиком имел и другие постройки. Истово веря, что в итоге мне все-таки удастся уйти от преследователей и приютить беглецов в сарайчике с инструментами, я планировала снова возникнуть перед ними и увести их за собой обратно в город. С одной стороны, так бы я сделала все более безопасным расстояние между ними и их предполагаемыми жертвами, а с другой – получила бы возможность побывать, наконец, дома и прихватить с собой в дорогу, конечно, не только заветный ключ.

«И дернул же черт выскочить нагишом, можно сказать, – сетовала я, лавируя между домишками и домищами. – Револьвер-то можно было под мышку сунуть».

Извиваясь как ящерица и вычерчивая среди замысловато изогнутых улочек еще более замысловатую траекторию, я постепенно исчезала из поля зрения неотступной «Мазды». Вскоре настал тот долгожданный миг, когда, кинув взгляд в зеркало заднего вида, я обнаружила за собой пустое пространство.

Заглушив движок и прислушиваясь, я для верности подождала еще некоторое время, но навязчивый серебристый силуэт не появлялся. Тогда, осмотревшись кругом и сориентировавшись, я снова включила зажигание, чтобы, не теряя драгоценного времени, ехать на знакомую дачку, благо от того места, где мы сейчас находились, она располагалась не так уж и далеко.

Еще немного порулив по узеньким одноколейным улочкам, я подъехала к невысокому заборчику, за которым, собственно, и находилась конечная цель всего этого непростого и волнительного путешествия.

– Никита, бегом! – бодро скомандовала я присмиревшему на заднем сиденье мальчику. – Умеешь лазить через забор?

Слегка подсадив, я перекинула через изгородь ребенка и обратилась к Наталье:

– Вам нужно будет посидеть тут недолго. Я сейчас вас спрячу в сарае, там столько всякого добра навалено, что партизанский отряд может укрыться. Но чур, сидеть тихо и не высовываться. Они, похоже, так просто не отстанут, могут проезжать здесь, смотреть. Главное, чтобы вас не заметили. Поэтому сидите в сарае и…

– А чья эта дача? – задала Наталья вопрос по существу.

– Знакомых моих. У меня с собой нет ключей, я ведь не знала, что придется сюда ехать. Вы пока посидите, а я быстренько сгоняю за ними домой и еще кое-чего прихвачу полезного. А то ребята-то эти, похоже, всерьез за вас взялись. Давай, перелезай.

Я помогла мамаше, оказавшейся намного неповоротливее своего сынка, и, упершись ногой, мигом перелетела через забор и сама. Но в тот самый миг, когда я находилась на пике своего полета, в конце улицы я увидела заворачивающую в наши края «Мазду».

– Ах ты, – чуть было не отпустила я крепкое словцо при ребенке, после чего завопила, кажется, на весь дачный массив: – Никита, Наташа! Обратно, живо!

Уже не церемонясь, я побросала своих, к счастью, не слишком упитанных клиентов обратно на улицу и через минуту заводила движок.

– Да-а, вечер перестает быть томным, – вполголоса пробормотала я себе под нос, видя в зеркалах неумолимо приближавшуюся «Мазду» и одновременно краем глаза отмечая слезинку на щеке Натальи. Она как-то уже совсем обреченно взирала на мир с заднего сиденья. – Эй там, на корме! Не киснуть!