– Они мертвы, – сказал Викторин, снял бронзовый шлем и уставился на свое отражение. – Вот почему дружинников заманили в ловушку, а короля; пригласили на оленью охоту. Только они-то устроили охоту на царственного оленя. Мы должны вернуться в Кэрлин и предостеречь Аквилу.

– Нет! – вскричал Карадок. – Такое предательство нельзя оставить безнаказанным!

Викторин уловил боль в глазах бельга.

– И что ты сделаешь, Карадок? Поскачешь назад в Дейчестер и перелезешь через стену, чтобы найти Эльдареда?

– А почему нет?

– Потому что это ничего не даст – ты умрешь, не приблизившись к Эльдареду ни на шаг. Загляни вперед, друг. Аквила не ждет короля раньше весны и будет захвачен врасплох. Нежданно с севера на него нагрянет дейчестерское войско со всеми союзниками, каких успеет найти Эльдаред. Они захватят Эборакум, и предатель останется победителем.

– Но мы должны найти тело короля, – перебил Гвалчмай. – Мы не можем бросить его воронам. Так не подобает.

– А что, если он еще жив? – подхватил Карадок. – Никогда себе не прощу, что бросил его.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Я ведь тоже скорблю. Но прошу вас: забудьте чувства, доверьтесь римской логике. Да, мы можем предать тело короля погребению, но как Же Эборакум? По-твоему, тень короля поблагодарит нас, если его бездыханное тело мы поставим выше судьбы его народа?

– А если он жив? – не сдавался Карадок.

– Ты ведь знаешь, что он мертв, – печально сказал Викторин.

Туро заблудился. Очень скоро после того, как кавалькада покинула замок. Собаки взяли след и ринулись в дремучий лес, всадники поскакали за ними.

Туро не собирался влетать в чащу галопом, лишь бы не отстать от собак. Он придержал кобылу и въехал под деревья чинной рысью. Но где-то свернул не туда и теперь даже лая гончих не слышал. Зимнее солнце стояло высоко в небе, но Туро промерз до мозга костей… и ему хотелось есть. Ветер стих, и Туро остановил кобылу у замерзшего ручья, спешился, разбил лед, нагнулся и начал глоточками пить холодную вкусную воду.

Отец так на него рассердится! Нет, он ничего не скажет, но в глазах у него будет упрек, и он отвернется от него.

Туро смахнул снег с плоского камня, сел и начал обдумывать, как поступить. Поехать дальше наугад в надежде наткнуться на охотников? Вернуться в замок по своему следу? Выбор между этими двумя возможностями труда не составлял. Он взобрался в седло и повернул кобылу на юг.

Из-за деревьев величаво вышел олень и остановился, оглядывая всадника. Туро натянул поводья и склонился к луке седла.

– Привет тебе, принц леса! Неужели и ты заблудился?

Олень пренебрежительно отвернул голову, неторопливо пересек тропу и скрылся в чаще.

– Ты похож на моего отца! – крикнул Туро ему вслед.

– И часто ты разговариваешь со зверями?

Туро повернулся в седле и увидел молоденькую девушку, одетую точно лесник в зеленую шерстяную тунику с капюшоном, кожаные гетры и зашнурованные до колен сапожки из овчины. Короткие волосы отливали оттенками осени: светло-каштановые с золотистыми и почти огненными бликами. Ее лицо завораживало взгляд – ни намека на красоту, и все же…

Туро поклонился.

– Ты живешь где-то поблизости? – спросил он.

– Быть может. А вот ты – нет. И давно ты заблудился?

– С чего ты взяла, будто я заблудился? – возразил он.

Девушка отошла от дерева у тропы, и Туро увидел у нее в руке прекрасный лук из темного рога.

– О, может, ты и не заблудился, – улыбнулась она. – Может, просто твои следы так тебя очаровали, что тебе захотелось полюбоваться на них еще раз.

– Не буду спорить, – сказал он. – Я ищу замок Дейчестер.

– У тебя там друзья?

– У меня там отец. Мы гости.

– Ни за какие богатства я не согласилась бы гостить у этой мерзкой семейки, – отозвалась она. – Поезжай дальше по тропе до разбитого молнией дуба, там поверни направо и держись берега ручья. Сбережешь время.

– Благодарю тебя. А как твое имя?

– Имена для друзей, юный князек, ими не обмениваются с чужаками.

– Чужак может стать другом. Собственно, все друзья прежде были чужаками.

– Верно, – согласилась она. – Но если без обиняков, так у меня нет желания заводить дружбу с гостем Эльдареда.

– Жалею, если так. Но куда это годится, если необходимость ночевать в холодном, полном сквозняков замке вдобавок бросает тень на бедного гостя! Как бы то ни было, мое имя Туро.

– Говоришь ты очень красиво, Туро, – снова улыбнулась она, – и чудесно разбираешься в лошадях.

Послушай, раздели со мной полдневную трапезу.

Туро не стал задаваться вопросом, отчего она вдруг так переменилась, а спешился и, следуя за девушкой, отвел свою лошадь в сторону от тропы за деревья, а затем вверх по вьющейся тропинке, которая привела к гроту под выступом песчаника. Там под бронзовым котелком, поставленным на двух камнях, приплясывали язычки пламени. Туро привязал поводья к кусту и подошел к очагу. Девушка бросила в кипящую воду горсть овса и добавила щепотку соли из сумки у пояса.

– Принеси-ка хвороста, – сказал она Туро. – Отработай свой обед.

Он послушно отобрал сучья потолще из валявшегося у тропинки валежника и притащил их в грот.

– Ты что, задумал развести сигнальный костер? – осведомилась девушка.

– О чем ты?

– Это же огонь для стряпни. Чтобы уварить овсянку и согревать нас часок-другой. Значит, нужны ветки не толще пальца. Ты что, никогда не разводил огня для варки?

– Нет, к сожалению, этого удовольствия мне еще испытать не довелось.

– Да сколько же тебе лет?

– С осени меня будут считать мужчиной, – ответил он сухо. – А тебе?

– Столько же, сколько и тебе, Туро. Пятнадцать.

– Я схожу за подходящими ветками.

– Заодно запасись и тарелкой.

– Тарелкой?

– А куда же ты положишь овсянку?

Туро сердито вышел из грота. Сердился он редко, и чувство это вызвало у него неловкость. Очень большую. Пока он шел за лесовичкой, его завораживало ритмичное покачивание ее бедер, плавная грация походки. И ему чудилось, что сам он шагу не способен сделать, не споткнувшись. Ступни у него будто увеличились вдвое. Ему хотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы произвести на нее впечатление, и впервые за всю свою юную жизнь он пожалел, что не похож на отца.

Выкинув эти мысли из головы, он набрал валежника Для очага и нашел круглый плоский камень, как наиболее подходящую замену тарелки.

– Ты голоден? – спросила она.