быть откровенным до конца, он вообще никогда не подставлял какой-либо образ под песни о любви. Это была лишь неосязаемая картинка, словно прекрасная, во всём идеальная муза, но эта девушка…

Вновь идя сквозь крики, вечно куда-то спешащих детей и хихикающих девушек, Бенни думает о ней. Бет Хармон, её образ незаметно для него самого чётко отпечатался в его мозгу, перенаправить ход этих мыслей, Бенни, однако не спешит. Ему честно интересно, куда всё это может зайти.

День подходит к концу, когда Бенни выходит из кабинета арифметики он врезается в Бет. Точнее она в него, со всей силы, будто намеренно.

– Бет, ты чего?! – вскрикивает парень, не до конца осознавая, насколько громко это прозвучало. Благо, гам в коридоре оставил этот крик скрытым и позабытым почти для всех. Но точно не для рыжеволосой девушки с тонкой полоской вместо губ.

– Элизабет, – вновь поправляет девушка и запинается на секунду. – Мне нужна твоя помощь, – Бенни почему-то уверен, что говорит она такое весьма редко, это заинтересовывает парня, однако его характер…

– Почему именно моя? – выгибает бровь парень, готовый снова провести шершавыми кончиками пальцев по волосам. Девушка на его вопрос поджимает губы, будто ей физически больно и некомфортно отвечать на такой вопрос. Бенни наблюдает за тем, как её выражение лица меняется, причём так, что если вы не общаетесь с ней напрямую, не поймёте, что она чувствует. Но парень незаметно для себя подмечает небольшие изменения в её лице и поведении. Это почти схоже с тем, когда наблюдаешь по записи с выступления Beatles то, на какие струны они надавливают, пытаясь запомнить «комбинацию», чтоб потом пытаться повторить её.

– Потому что кроме тебя я никого не знаю, – выдыхает она так, будто перед этим она на несколько минут задержала дыхание.

– На это есть учителя, – фыркнул парень, однако не сдвинулся с места. – Чем я могу быть полезен? – всё же не удержавшись, Бенни поправляет волосы, лезущие на глаза и, сощурив глаза, уставился на девушку.

– Здесь есть шахматный клуб или что-то на подобие? – Бет выглядит потерянной, но не растерянной, это важная деталь в её поведении. Бенни ухмыляется, беззлобно, как будто именно этого от неё и ожидал.

– Есть, но думаю, тебе там не понравится. Батаны, воняет грязными носками и вечные споры на ровной почве. А ещё ты девушка – они и до этого доберутся, – Бенни не собирается отговаривать девушку, просто предупреждает о последствиях. Он знает, каково это – сидеть в своей скорлупе, а когда кто-то хочет вторгнуться в твоё личное пространство, ты стараешься всеми силами оттолкнуть его от себя, пусть очень грубым и в некоторых местах аморальным способом.

– Думаю, это уже мои проблемы, – Бет упорна, что вызывает в Бенни некое уважение к её персоне. Не сказать, что он не видел девушек способных отстаивать свою точку зрения, нет, тут дело немного в другом. В её глазах. В них пылает пламя азарта, которое присуще человеку, полностью отдавшемуся тому, чем готов заниматься наперекор всему. Будто эта девушка готова противостоять целому миру, если ей захотят запретить играть. Бенни невольно проводит между ней и собой параллель, связанную с любовью к игре на гитаре и её стремлением играть в шахматы. Бенни уверен, что эта девушка встречала множество людей, рьяно желающих направить её «на путь истинный». Лишь одной фразой эта девушка смогла заставить его приподнять собственную скорлупку. Он этого не ощущает, но на его лице вырисовывается улыбка.

– Пожалуй, – кивает парень, идя мимо девушки.

– Ну, ты идёшь или как? – Похоже, она подумала, что он решил проигнорировать её просьбу и нагло свалить прямо у неё на глазах. Это немного задевает самолюбие Бенни, однако не настолько, чтобы обидеться на девушку. Именно на неё он не хочет обижаться. Идя по пустеющему коридору, они доходят до отдельного корпуса, Бет всё это время не поднимает глаз от книг.

– Что это за коробочка? – Бенни смотрит в противоположную от Бет сторону, на пол, если быть точнее. Вопрос он задаёт то ли для того, чтоб начать разговор то ли просто хочет посмотреть, что она ему ответит.

– Аналог шахматной доски, – проговорила Бет, так же, как и сам Бенни, избегая смотреть на собеседника.

– Как долго ты играешь? – между ними нет особого напряжения, которое можно было бы «резать ножом», скорее наоборот, они как будто оба пытаются вылезти из своей «клетки», что их самих очень сильно удивляет.

– С восьми лет, – Бенни удивлённо вскидывает бровь и смотрит на девушку с минуту так, будто она призналась, что с восьми лет курит травку.

– Круто, – выдаёт он, смотря на черты её кукольного лица.

– А ты? – они снова встречаются взглядами, но на этот раз Бенни может отслеживать проходящее время. Закусив губу и прищурив глаза, он несколько секунд вглядывается в её лицо, желая понять, искренно ли она интересуется или спросила для галочки.

– Лет с четырнадцати, – её зрачки чуть расширены и учебники теперь она сжимает не так сильно. Разговор, похоже, смог помочь немного приоткрыть ставни скорлупки. – Впервые услышал Beatles, и понеслось, – Бенни непроизвольно начинает улыбаться, прикрыв глаза и погрузившись в мысли о том непередаваемом словами, моменте.

Открыв глаза и просмотрев на девушку вновь, он увидел, как сильно исказилось её лицо от изумления. И без того большие глаза, кажутся и вовсе бездонными.

– Вот только не смей говорить, что я слушаю их из-за того, что это сейчас «модно», иначе я тут же уйду. – Лучшая защита – это нападение, Бенни эта схема известна лучше, чем кому-либо другому.

– С чего бы, – Бет совершенно искренне и по-детски задаёт этот вопрос, чуть выпятив нижнюю губу.

– Так кто-то говорит? Если да, то это очень глупо, я слушаю их где-то два года, за это время в доме столько их пластинок скопилось. Знаешь, мне нравятся их песни: под них можно делать абсолютно всё, меня они успокаивают и помогают сосредоточиться. – Бенни смотрит на девушку с искренним удивлением и нескрываемым любопытством. Девушка точно не врёт – за тот небольшой промежуток времени, что они знакомы, он уже может читать её эмоции, что самого его удивляет. Чуть нахмурившись, он смотрит на неё, раздумывая над тем, как вернее отреагировать на её слова.

– Знаешь, иногда люди – это засранцы не уважающие чужих вкусов и взглядов, Бет, – Парень закусывает губу и смотрит в потолок. Он замечает, как девушка тихо фыркает оттого, что он вновь назвал её «Бет». Однако она не поправляет его, уже, похоже, смирившись с тем, что этот парень с волосами цвета соломы будет называть её так и никак иначе.

– Ты знаешь, сколько раз мне говорили, что я не могу играть