Даю вам честное слово.

— Не ушла, а унесли. Я сам видел.

— Это сначала унесли. А потом она встала и пошла. Понимаете? Пошла домой. Потому что дома у нее семья, дети…

— Какие дети? Ей всего-то лет шестнадцать.

— Это по пьесе. А на самом деле — сорок два.

— Врешь!

— Клянусь. Это же театр, перевоплощение. Вот я, например. Сегодня — Яго, а завтра — председатель колхоза.

— Не будешь ты председателем, — мрачно сказал мужчина. — И никем больше не будешь.

— Это еще почему?!

— Потому что я сейчас тебя задушу.

— То есть как это?

— А так. Как ее, бедняжку.

Свиристинский схватился за голову: черт знает что! Ведь он задушит. Как пить дать, задушит. Такому не объяснишь. Он же во все верит.

Внезапно Свиристинского осенило: надо что-то сыграть. Что-нибудь такое трогательное, жалостное. Чтоб он простил, не губил. Ведь были же у меня такие роли. Например, эта… из «Без вины виноватые».

— Вы правы, — сказал он, становясь в позу. — Я действительно негодяй.

— То-то же, — удовлетворенно сказал мужчина.

— А знаете почему?.. Потому что у меня никогда не было матери.

— Как это? — вытаращил глаза мужчина.

— А так… Я подкидыш. — Свиристинский всхлипнул. — Сирота… Мне трудно говорить. Налейте воды.

Свиристинский дрожащей рукой поднял стакан:

— Я поднимаю этот бокал за матерей, которые бросают своих детей! Пусть пребывают они в радости и веселье, и пусть никто и ничто не напоминает им о горькой участи несчастных сирот…

Актер искоса взглянул на мужчину. У того катились из глаз крупные прозрачные слезы. Свиристинский поднажал:

— А знают ли они, как иногда этот несчастный, обруганный и оскорбленный обливается слезами? Он тянет свои тонкие, бледные ручонки и говорит: «Мама! Мама! Где ты?»

Мужчина вскочил:

— Где? Где она?

— Н-не знаю. — Свиристинский опустился на стул. — Такие матери не оставляют адресов.

— А фамилия? Ну хоть фамилия как?

— Фамилия? — Свиристинский напряг память. — Ну эта… как ее? Кручинина!

— Я найду ее! — закричал мужчина. — Обязательно найду. Обещаю тебе, Яго! Я отомщу за тебя!

Он распахнул дверь и бросился прочь из комнаты. Свиристинский вытер пот со лба:

— Кажется, пронесло.

Потом он вспомнил Алмазову, которой завтра предстояло играть роль Кручининой, и тихо засмеялся:

— Так ей и надо. Выскочка, бездарность. Пусть теперь она от него побегает.

Аксиома

Учитель отошел от доски и отряхнул пальцы от мела:

— А теперь запишите: через точку, лежащую на плоскости, можно провести прямую, параллельную данной, причем только одну.

Ученики склонились над тетрадями.

— Па-рал-лель-ную… данной… при-чем… только… од-ну… Сидоров, а ты почему не записываешь?

— Я думаю.

— О чем ты думаешь?

— Почему только одну

— Потому что все другие пересекутся. А две параллельные — нет!

— А почему они не пересекутся?

— Как — почему? Я же объяснил, потому что они параллельные.

— Значит, если их продолжить на километр, они тоже не пересекутся?

— Конечно.

— А если на два?

— Тоже нет.

— А если на пять тысяч километров продолжить, они пересекутся?

— Нет.

— А это кто-нибудь проверял?

— Это не надо проверять. Это и так ясно. Потому что это аксиома… Семенов, скажи нам, что такое аксиома.

С соседней парты поднялся аккуратный мальчик в очках.

— Аксиома — это истина, не требующая доказательств.

— Правильно, Семенов, — сказал учитель, — садись… Ну, теперь понял?

— Это я знаю, только я не пойму, почему они не пересекутся.

— Потому что это и есть аксиома. Истина, которую не надо доказывать.

— Так это любую теорему можно назвать аксиомой и не доказывать.

— Любую нельзя.

— А почему эту можно?

— Фу, какой ты упрямый… Ну вот послушай, Сидоров. Тебе сколько лет?

— Одиннадцать.

— А на следующий год сколько будет?

— Двенадцать.

— А еще через год?

— Тринадцать.

— Вот видишь, с каждым годом человек становится на год старше. Это тоже аксиома.

— А если человек умрет?

— Ну и что?

— Он же тогда не станет на год старше.

— Это исключение. Ты меня на слове не лови. Я могу тебе и другой пример привести. Я мог бы тысячи примеров привести. И доказать. Только это не нужно. Потому что аксиому не надо доказывать.

— А если это не аксиома?

— А что?

— Теорема. Тогда ее надо доказывать?

— Тогда надо. Но это аксиома.

— Почему?

— Потому что это Эвклид сказал.

— А если он ошибся?

— Ты что, может, думаешь, что Эвклид глупей тебя?

— Нет, я так не думаю.

— Так что же ты споришь?

— Я не спорю. Я просто думаю, почему они не пересекутся.

— Потому что не пересекутся. Не могут они пересечься. На этом вся геометрия построена.

— Значит, если они пересекутся, то вся геометрия неправильная?

— Тогда да. Но ведь они не пересекаются… Рот видишь, я по доске веду… Ну что, пересекаются?

— Пока нет.

— Хорошо, смотри, вот я по стене веду… Пересекаются?

— Нет.

— Что тебе еще чадо?

— А дальше, за стеной?

— Теперь я понял. Ты просто хулиган. Ты все прекрасно понимаешь Ты назло мне не хочешь согласиться.

— Но я правда не понимаю.

— Ну хорошо, Эвклиду ты не веришь. Его ты не знаешь. Но меня ты знаешь? Так вот, это я тебе говорю, что они не пересекутся… Ну, что ты молчишь?

— Думаю.

— Ну dot что, Сидоров. Или ты сию минуту признаешь, что они не пересекутся, или я тебя выгоню вон из класса. Ну?

— Не могу я этого понять, — захныкал Сидоров.

— Вон! — закричал учитель. — Собирай портфель и — за родителями.

Сидоров собрал портфель и, всхлипывая, вышел из класса, несколько секунд все сидели молча. Затем учитель тихо сказал:

— Ну хорошо, ребята. Продолжим урок. Запишите следующую аксиому: через две точки можно провести прямую, и притом только одну.

Закон природы

В вестибюле родильного дома была довольно нервная обстановка: мужчины курили, расхаживали из угла в угол и украдкой посматривали на дверь. Все ждали известий.

Наконец дверь открылась, и в вестибюль вошла медицинская сестра. Наступила мертвая тишина.

— Товарищи, — громко сказала сестра, — кто здесь Сергеев?

Со стула поднялся плотный мужчина и не спеша загасил папиросу.

— Ну, я Сергеев…

— Поздравляю, — улыбнулась сестра. — У вас — девочка.

— Как это — девочка?

— Да, чудная девочка, три двести. Поздравляю.

— Постойте, — угрюмо сказал мужчина, — мне девочка не нужна. Мне нужен мальчик.

— В следующий раз обязательно будет мальчик.

— А сегодня что, ни одного не осталось?

— Нет — засмеялась сестра, — всех разобрали.

Мужчина взял сестру за локоть:

— Девушка, я вас очень прошу, вы можете мне заменить?

— Что заменить?

— Ну… девочку на мальчика.

— Что вы… Конечно, нет.

— Я все понимаю. — тихо сказал мужчина, — хлопоты, беспокойство… Но не волнуйтесь, я