Не приняв благодарности, он развернул коня и, съехав с холма, стрелой метнулся к стелившейся у подножия дороге. Небрежно наброшенный капюшон слетел, походный плащ взметнулся крыльями черной птицы. Обжигающее зарево закатного солнца коснулось его бледной, снежно-белой кожи и иссиня-черных волос, но вопреки ожогам, которые получали абсолютно все темные эльфы, хоть на миг подставив незащищенную кожу под палящие лучи, он попросту не заметил их, лишь слегка прикрыл глаза от слепящего света. Дневное светило не представляло угрозы для главнокомандующего армии темных эльфов. Причин этому необъяснимому явлению не ведал ни он, ни другие. Таковым лорд Габриэл родился.

— Что это с ним? — В недоумении спросил принц, провожая друга взглядом и оправляя капюшон — бархатистый плащ, расстеленный по крупу коня, поигрывал серебряными нитями, полностью защищая его от злых солнечных лучей. Брегон (как любой темный эльф) скрывал чувствительную к свету кожу и сбрасывал плащ лишь после заката, в тишине и прохладе Верхнего Мира.

— Понятия не имею, шерл Брегон. Он… зол, наверно, — пожал плечами третий — Сирилл. Высокий, крепкий, черноглазый командор.

Лучи, скользившие по пылавшим макушкам дубов и вязов, рикошетом отсвечивали от огромных серебристых листьев, умиравших в огне, и Сирилл щурился.

— Зол? Габриэл? — Рассмеялся Брегон.

Стройный солдат, затянутый в доспех, поверх которого развивался черный плащ, взлетел на истоптанный копытами холм. Он смирено приложил три пальца к правому предплечью и, припав на колено со склоненной головой в знак глубочайшего уважения и преданности, сообщил:

— Мой принц, Эбертрейл взят. Защитники перебиты. Король Аннориен и его семья в плену. Чародей найден. Он забаррикадировался в северной части дворца в старой библиотеке. Пока его спасает дверь, заклятая магией, но наши колдуны уже осматривают ее.

— Поторопитесь, — потребовал принц. — И запомни, чародея не трогать, пока я с ним не поговорю. Он нужен мне в здравом уме, а не опьяненный ненавистью и болью.

Голова и лицо темного воина были перемотаны черной тканью с узкой прорезью для глаз, которые, впрочем, он не смел поднять, лишь почтенно произнес:

— Сила, бесстрашие, преданность!

И бросился обратно к умиравшей твердыне из белого камня.

Принц обратился к командору:

— Шерл Габриэл нужен мне здесь. Найдите его. Немедля.

— Да, мой принц, — едва Сирилл откликнулся, с лавандовыми переливами кохейлан сорвался в сторону заката, туда, куда минуту назад умчался быстрее ветра главнокомандующий непобедимой темной армии.

Любой темный эльф армии Его Величества Теобальда посчитал бы поступок Габриэла достаточно серьезным преступлением: воин, покинувший поле битвы своевольно — подлежал смертной казни. Исключением являлись те, кого именовали шерлами. Шерл — воин, постигший три закона мироздания и получивший благословение высших сил; титул, которым нарекали за блистательные заслуги перед королем, Отечеством и подданными.

Титул шерла — недостижимая мечта большинства простых солдат, служивших в армии Эр-Морвэна, призрак величия, призрак благополучия. За всю историю Подземного королевства этим благородным титулом нарекалось не более трехсот солдат. Получая его, воин получал неограниченную власть, вечное почтение жителей и глубокое уважение короля. Помимо прочего, владыка отмечал шерла особым знаком одобрения — дарил кинжал, отлитый из тончайшей подгорной стали с крученой рукоятью из белого золота.

Ни в богов, ни в демонов, ни в чертей темные не верили, хотя последних часто упоминали в суйе, ибо черти или как их еще величали «те, кто стоит у черты» являлись хранителями Обители Предков Арвы Антре, и стояли на страже черты, разделяющей мир живых и мир усопших. А вот три Закона чтили свято. Они были приняты темным эльфийским народом в дни его начала, и гласили о беспрекословном подчинении, о безмерной преданности и о вечном огне битвы, который должен пылать в сердце темного воина каждый миг его существования.

Символом Трех Закон считали три пальца левой руки — большой относился к первому закону, указательный символизировал второй, а среднему оставили — третий. В знак уважения, приветствия, сочувствия, подчинения, все темные прикладывали вытянутые большой палец, указательный и средний к правому предплечью, подгибая при этом безымянный и мизинец. Прикладывали именно к правому предплечью потому, что верили: только правой рукой воин способен вершить справедливый и честный бой и карать отступников истиной веры, дарованной Луноликой Иссиль.

Обдумав, что Три Закона помогли покорить очередной город и мысленно возблагодарив их величие, Брегон легким, непринужденным жестом махнул, приглашая за собой, и тронул поводья. Конь ударил хвостом и пошел рысью. Молчаливо ожидавшая позади придворная свита по первому зову последовала за своим господином. Осеребренные каймой черные знамена с луной и месяцем взметнулись на ветру переливчатыми языками змей. Карающая врагов своего народа длань потекла по поляне к погибшему и растоптанному Эбертрейлу.

* * *

Последний из чародеев Эбертрейла — Алиан Горный Лис нервно взирал, как с каждым увесистым ударом дубовая дверь с золоченым орнаментом и выпуклыми литерами, вздрагивая, выскальзывает из петель. Он отчаянно обдумывал пути к спасению, но надежды спастись таяли, как снег под горячими весенними лучами.

Библиотеку освещали факелы, разбросанные вдоль стеллажей. Чего здесь только не было: и древние эльфийские трактаты, и гномьи манускрипты, и книги-заклиналки древесных цвергов и иные не имевшие цены собрания народов Верхнего Мира. Но все это меркло по сравнению с важностью одного-единственного свитка.

Входивший в королевский совет Лесного города чародей являлся так же и смотрителем библиотеки. Король Аннориен наложил на него указ строгого послушания — хранить тайну древнего свитка, открывавшего путь в Иссиль Итин — Лунный город, куда по преданиям эльфийских саг захоронили останки Верховного короля и четырех его братьев, а с ними упокоили их короны. Наибольшей силой обладала Неугасимая Звезда, дарившая обладателю великую и могущественную силу; по легендам она обращала долгоживущего эльфа в бессмертного бога. Оставшиеся четыре короны: Огненный Щит, Земная Твердь, Воздушный Предел, Водная Бирюза подчинялись Звезде и отдельно не имели ни власти, ни могущества.

Чародей прерывисто вздохнул и провел рукой по волне золотых волос, лежавших на белой мантии. Он знал — ему не спастись. Принц Брегон ступил на тропу войны из-за свитка, способного изменить равновесие сил двух противоборствующих миров. Как принц прознал, что свиток спрятали в Лесном городе, чародей мог только гадать, но в другом был уверен — заполучи его Брегон, — Верхний Мир падет, свет обратиться во тьму, а всякая жизнь сгинет в пасти порожденного темными эльфами хаоса.

Зная о безвыходном положении, чародей позвал:

— Эридан! Эридан!

Юный эльф с пепельными волосами и изумрудными глазами в светлой рубашке, жилете, темно-зеленых штанах, мягких эльфийских сапогах, подвязанный широким поясом из темного золота, подбежал поступью горного ручейка.