«Мур! – Нюся подошла поближе к грязно-оранжевой сумке. – Сокровища! Я чувствую этот запах…»

У кошки от запаха грибов закружилась голова.

– Так почём у вас вёшенки? – по-хозяйски спросила у грибных королев бабушка.

– Ира, смотри, только сегодня посрезали, – отрекламировала свой товар бабушка Валя.

– Ага, в четыре утра встали, – подтвердила бабушка Лиля.

– Деду своему суп сваришь, – порекомендовала бабушка Валя.

– Наваристый будет, жуть просто. А деньги в следующий раз отдашь, – бабушка Лиля бросила последний гриб лимонно-бурого цвета в Нюськину миску. – Кис-кис-кис! На вот и тебе грибочек. Бегать будешь, как молодая.

Кошка с любопытством подошла к своей миске и принюхалась.

«Мур! Так это съедобные сокровища», – подумала она и стала тереться мордочкой о миску.

Заметив это, бабушка забрала гриб из Нюськиной миски.

– Нечего, – пробурчала она, – мы эти грибочки сначала на дедушке испробуем. А ты пока молочка попей.

Через час весь дачный участок заволокло сизой дымкой. С летней кухни распространялся упоительный запах грибного бульона. Палыч с деревянной ложкой, которой бабушка обычно мешала варенье, прятался за сараем. Дедушка и дядя Витя тоже подтянулись на запах к летней кухне.

– Нам, значится, перед завтрашним допросом в консульстве… – начал дед.

– Николаич, перед со-бе-се-до-ва-ни-ем, – поправил дядя Витя.

– Я и говорю, перед допросом, – как ни в чём не бывало продолжил дедушка, – горячего прямо сейчас лучше поесть. Для желудка полезно.

– Не только съесть, но и запить! – поддержал дядя Витя.

– Ну вы и обжоры! А мне, между прочим, придётся ваши анкеты заполнять! – замахнулась на них половником бабушка. – Если б дочке не пообещала, дудки б я в эту вашу Венгрию поехала. А ещё это чучело кошачье оформлять… Да людей за границу проще вывезти, чем эту животину!

После обеда бабушка выложила паспорта и анкеты на стол, приготовила шариковую ручку и конвертик с фотографиями, которые дедушка отпечатал на почте.

– Это у нас Витя, это дед, это я, а это… мамочки мои! – вскрикнула она и схватилась за сердце.

С Нюськиной фотографии смотрело ужасное чудовище с торчащими во все стороны усами и злобным хищным оскалом.

– Мамочки мои! – повторила бабушка. – Рожа-то какая гадкая! Кто ж её за границу-то пустит?

На минуту бабушка замешкалась, и её хозяйский взгляд упал на куст смородины. Под ним прилегли дедушка с дядей Витей. На их лицах играли безмятежные до подозрительности улыбки.

– Земля в иллюминаторе… – неожиданно запел дедушка.

– На границе тучи ходят хмуро… – поддержал его дядя Витя и взмахнул рукой, словно артист на сцене.

– Грибочки… – прошептала бабушка, прижимая анкету к груди. – Галлюцинации начались! Ну я им сейчас устрою хмурые тучи… А ну пошли по домам спать – и быстро! Я вам ещё сварю грибочков!

После этого бабушка схватила кастрюлю с остатками супа и вылила под забор, где как раз поджидал невидимый Палыч. Домовому суп очень понравился. Отварные грибочки словно сами собой исчезали у него во рту.

– Хава-жива-буц! Какой приятный вкус! Блюдо изумительное и такое живительное! Разыгрывается фантазия о том, как творить безобразия! Черепашки… чебурашки… понадевали фуражки и давай играть в салочки, а с ними лешие и русалочки! – бормотал, причмокивая, Палыч. – Ух, Леший-то разгулялся, да и я на его проделки попался!

Видимо, грибочки начинали действовать и на него.

Вечерело. Холодный ветер гнал песок и лепестки с отцветших яблонь. Небо над селом Великие Кошарища налилось свинцом, где-то далеко, километрах в пяти, уже гремел гром. Нюсе очень хотелось спать, но она всё же решила выйти ещё разок во двор – на свежий воздух.

Неожиданно на забор запрыгнул огромный полосатый котище Мефодий – любимец председателя колхоза Нечипайлы, с прошлого года – большой поклонник Нюси. Кот распушил усы и выгнул спину.

«Мяу! Какая кошка! Красавица! Ну, в том году не получилось, но на этот раз я её точно обаяю!» – так и слышалось в его мурлыканье. Только он поднял хвост трубой, чтобы поразить Нюсю в самое сердце, как во двор в розовом халате и с розовой сеточкой на волосах выскочила бабушка.

– Нюся-Нюся-Нюся! Иди сюда! Ты, доця, себе как хочешь, а я тебя на ночь во дворе не оставлю. Завтра у меня поохотишься. А сегодня – марш в дом, а то вон ливень собирается, – ворковала она заботливо.

И Нюся послушно побежала в дом. Её пушистый, как маленькая пальма, хвост гордо выгнулся. Кот Мефодий проводил её влюблённым взглядом.

На землю упали первые тяжёлые капли. Начиналась гроза.

Целую ночь в Великих Кошарищах бушевала буря. Кое-где обломились ветви деревьев, а крупный, с голубиное яйцо град засыпал ровным слоем огороды. Бабушка вышла во двор рано утром – нужно было как-то спасать будущий урожай.

На селе отключилось электричество, поэтому дедушка разложил возле летней кухни костерок, чтобы вскипятить воду для чая. Как без завтрака ехать в город на собеседование в венгерском консульстве?

Нюся решила, что у огня будет теплее, чем на огороде возле бабушки, и села поближе к еде и к дедушке, заваривающему в котелке зелёный чай с мятой. Рядом с ним на столе лежало завёрнутое в газету кольцо любимой Нюськиной краковской колбасы. Кошка неотрывно смотрела на свёрток, словно гипнотизируя потенциальную добычу.

«Мур! – раздумывала она. – От сих до сих – бабушке, хвостик – дедушке, а серединка краковской чур моя!» Кошкины мысли оборвал дядя Витя, как всегда без приглашения проникший через зелёную калитку во двор. Позвякивая ключами от своей Ласточки, он направился к столу.

– Доброе утро, соседи, – по-деловому поздоровался он, потирая руки. – Ну что, позавтракаем – и марш в консульство?

«Мур! – напряглась Нюська. – Мы ещё до Венгрии даже не доехали, а его уже завтраком, понимаешь, корми. И колбасой, колбасочкой моей любимой придётся с ним делиться! У-у-у, обжора!»