Теперь по обстановке в Ленинграде. Бывший командующий фронтом Мерецков арестован. Бывший председатель обкома партии Жданов и бывший директор Кировского завода, а также еще около десятка лиц — тоже. Временно исполняет обязанности председателя обкома и комфронта товарищ Мехлис, до прибытия постоянных исполнителей.

— Офигеть! — вырвалось у кого-то.

— Я сказал несколько жестче, когда прочитал все это, — согласился Мындро.

Ника

Почти затемно пришли по льду лыжники. Для бешеной собаки десять верст не крюк — но эти, кажется, превзошли и бешеную собаку. Когда я зашла в штаб, первым, кто меня обнял, был Освальд.

— Ну и какого черта вы здесь?

— Приказ командования!

— Я спрашиваю — не какой черт вас послал, а кой черт вы здесь делать будете?

— Товарищ майор, не ругайтесь!

— Звания перепутал, охламон.

— Никак нет! Вот, приказ привез — вы теперь майор!

— А ты и рад за чужие шпалы на шару выпить! Блин, так к концу войны и генералом стану… но ты ушел от вопроса.

— Офицерье, что вы достали, петь хорошо начало. Сказало, что это не одна такая группа, а минимум еще две, о которых они знают. Вот и приказали — найти и уничтожить.

— Ага. Значит, этих козлов было больше. А зачем?

— Так не знаю! Этого мне не сказали!

— «Не твоего ума дело», — так сказали?

— Примерно так…

— Ну ладно. Отсыпайтесь, грейтесь — никто ничего не поотмораживал на таком-то переходе? Завтра вечером выходим.

— Э-э…

— Что еще?

— Так вы не с нами…

— Как?

— Так, приказ командования…

— Козлы! Ладно, отдыхай, пойду разберусь кое с кем…

Саня

Лязгая гусеницами по бетону, Т-42 подошли к угольной барже, стоящей под единственным работающим краном. Грузоподъемность механизма была двадцать тонн, поэтому ничем помочь при загрузке танков он не мог. Второй такой же был разрушен попаданием шального стодвадцатидвухмиллиметрового снаряда. К этому времени всю серийную технику мы уже передали стрелковой дивизии и морпехам. На этой же барже прибыли дополнительные зенитки и расчеты для бывших наших и трофейных орудий. По просьбе комдива Степан и его офицеры помогали новичкам с подбором позиций и организацией стрельбы. Соджет и зампотех бригады тем временем вытащили с поля боя экспериментальной роты последние трофеи. Восстановлению корпус Pz-З не подлежал, а вот башня сохранила некоторую боеспособность. Танк превратили в ДОТ на окраине города — дополнительная пушка лишней не будет. А вот мотор с Pz-2 вполне пригодится как запасной к двум захваченным машинам. Эвакуировать решили три Т-42, все четыре экспериментальные ЗСУ, «Буратино», один из трофейных длинноствольных Pz-4, ну и в качестве приза — для удобства передвижения — три легковушки и два мотоцикла.

Для погрузки на борт баржи танков был сооружен пандус с боковыми стенками из бревен и насыпкой грунтом. Баржа подошла к бетонной береговой стенке в районе этого сооружения, на палубе у нее тоже соорудили небольшой пандус, примерно метр высотой, аналогичной конструкции. Первым на погрузку поехал трофей. После преодоления борта он практически по прямой проехал на палубу и занял там место. Погрузка Т-42 шла несколько сложнее — при резких движениях на палубе баржа теряла стабильность и начинала раскачиваться. Слишком высоко оказался центр тяжести, а принять воду в балласт для его снижения не представлялось возможным — было мелко. Третий 42-й уже почти прыгал с метровой высоты — для загрузки ЗСУ пандус на берегу пришлось немного срыть. Хотя одну все же грузили краном — для обеспечения секторов обстрела. Весь процесс занял около пяти часов, но результатами можно было похвастаться — все ЗУ и зенитные пулеметы могли вести почти беспрепятственную стрельбу. Аналогично два советских танка на правый борт и советский и трофейный на левый могли стрелять из своих орудий. «Буратино», правда, разместить с возможностью стрельбы не удалось, да и не задавались такой целью. Экипажи и примерно рота пехоты заняли места на этой же барже. Немного отойдя от берега, моряки занялись заливкой воды в трюмные отсеки, чтобы хоть как-то снизить центр тяжести. Остальной личный состав грузился на другие суда и даже боевые корабли.

Степан

Мы уходим. Мы — это то, что осталось от Отдельной мотострелковой бригады особого назначения после прорыва к городу, штурма и его обороны. Стрелки и морпехи остаются, а мы…

Мы уходим. Сделав все, что могли и даже, говорят, больше. Врут, по-моему.

Мы уходим, оставив в этих лесах и на этих улицах половинку себя и даже чуть больше — потери бригады за операцию составили 57 процентов. Это много. Очень много.

Мощный кран подхватывает двадцатитонную самоходку и аккуратно ставит ее на палубу, она — последняя. Вот и все.

Мы уходим.

Саня

— Сейчас нас будут купать!

— Не понял?

— Зюйд-вест-вест, высота примерно пять, две группы по девять, две по четыре. Идут на нас.

— Ох е…

— Горизонталки, 111-е, хорошо, что нас мало, — может, пронесет…

— Слава богу! — капитан буксира перекрестился.

Бомбардировщикам нормально прицелиться не дали свалившиеся на их головы ЛаГГи. Уверенность, что это именно «лавочкины», придавал характерный звук тридцатисемимиллиметровых пушек и разваливающиеся в небе «Хейнкели». Над нами был один из полков Шестакова в полном составе. В наш небольшой конвой не попала ни одна из бомб. Сторожевик и оба торпедных катера начали собирать «одуванчики».

(через час)

— Как успехи?

— Девятнадцать — один.

— Неправдоподобно…

— Факт. Подтвердили по радио. Нашего подобрали. Промок слегка.

— Торпедоносцы! — закричали с крыла мостика. — Три штуки! Строго вест. Высота около ста. Скорость двести пятьдесят. Идут прямо на нас!

Зенитный автомат на буксире, наши самоходки и счетверенный «максим» на корме баржи синхронно повернули стволы на самолеты. Вдруг раздался выстрел пушки Т-42. И чудо — прямое попадание в лидера немцев. На месте самолета образовалось облако дыма. Заревели «Вязы», застучали ДШК с крыш танков. Кто-то из пехотинцев добавил очередь из ДП, опершись на борт баржи. Торпеды немцам сбросить удалось, но обе прошли мимо, хотя довольно близко, зато из атаки не вышел ни один. Как стреляли по этим самолетам с других кораблей, я не видел — не до того было. На высоте шестерка наших истребителей дралась с четырьмя немцами. Разошлись без потерь с обеих сторон.

Степан

Переход закончился удачно, несмотря на пару налетов. А потом — отдых и торжественное построение. Выборгская бригада, впрочем, уже дивизия, да еще и ОН (особого назначения) — круто, беда прям как круто. Ну а наш путь лежит обратно — отчет об испытаниях «Вяз-4» и «Вяз-2» (хм, а название может и прижиться) таки нужен. Хотя понятно, что в серию пойдет «двойка» — слишком велик выигрыш в стоимости и технологичности. Жаль, но так, пожалуй, правильнее. А «четверку» будем доводить до уровня настоящей «Шилки» или около того.