говорить. Ей оставалось выбрать, кем быть в предстоящей схватке — виноватой или нападающей. Она избрала второе.

— Я скажу тебе, что ты стал параноиком из-за своей выпивки! Это, во-первых. Во-вторых, ты не охренел следить за моими действиями? В-третьих, детектив ты — никудышный!

— У тебя есть любовник. Он немец, родом из провинции Гессен, зовут его Ганс Френтцен фон Ха. Вас познакомила Зельда, подруга Эллеоноры из Германии. И дорогая, мне не пришлось становиться детективом, что бы это узнать. Я могу позволить себе нанять ищейку для слежки за женой, и не вижу смысла отказывать себе в этом удовольствии, — тут он достал из-под стола скрепленную стопку бумаг формата а4, и демонстративно бросил на стол.

До падения оставалось двенадцать минут.

Светлана поняла, что отрицать правду бесполезно. Она выдохнула, презрительно взглянула на мужа, собралась и хладнокровно сказала:

— Даже оправдываться не буду. Как ты посмел нанять кого-то для слежки за моей жизнью!

Светлана, привыкшая считать мужа размазнёй, выбрала неправильную тактику боя. Они слишком давно отдалились друг от друга, чтобы заметить изменения в характере партнера. Он ведь должен быть покладистым мужем, а не с этим агрессивным типом.

Пары алкоголя сорвали тумблеры в организме Александра. Стеклянные глаза стали звериными. Шатающееся тело напряглось. Плечи расправились. Голос стал хриплым и злым, как никогда раньше. Он пахал с утра до ночи. Он всего себя отдал этому бизнесу и этой женщине. Позволить себя так просто выбросить? Не угадала!

До падения десять минут.

Дальнейший разговор имел единственную цель — поиск виновных. Виновных в разочаровании, в боли, во взаимном равнодушии, в их несложившемся счастье.

Каждый из них был готов использовать весь свой арсенал средств нападения. Не важно, каким будет урон, нанесенный противнику. Важно одно — выиграть в этой битве голосов, слов и взаимных упреков. В ход пошли унижения, плевки, запрещённые приемы. Нет более безжалостных противников, чем люди, которые некогда любили друг друга.

Огонь войны, разгораясь, захватывает все, к чему прикоснется. Обиды двухлетней давности, давно забытые обещания, невысказанные упреки — все падает в топку, подпитывая пламя борьбы. В этом пламени сгорает всё, что должно объединять двоих. Горят воспоминания, горят обещания, горят обиды. А с ними горит любовь. Огонь затухает только тогда, когда от волшебного и чувственного слова «люблю» остается зола и пепел.

— Я с утра с утра до ночи катаюсь по всему городу от заказчика к заказчику, — муж встал из-за стола, — я оправдываюсь перед каждым клиентом за твои пустые обещания…

— Ты бухаешь, не просыхая! — жена повысила голос. — Если бы не бизнес, ты уже давно бы спился!

— Я пью, потому что не могу нормально спать по ночам. Я работаю как вол! У меня не остается сил заснуть! Вискарь единственное, что расслабляет от жизни с тобой!

Они кричали одновременно, не слыша друг друга. Каждый хотел слышать только себя. Ведь только собственный голос произносит правду. Только свои суждения имеют логику и смысл. Только собственные цели правильны. Неужели это так сложно понять?

— Я не была против твоего пристрастия к играм, затем к бутылке. Ты даже не замечаешь этого, ты бухаешь и играешь все время, если ты не занят работой. Я простила тебя, когда ты все наши деньги спустил в унитаз четыре года назад…

— Ты не даешь мне об этом забыть.

Словно не слыша мужа, Светлана продолжала:

— Я столько раз просила тебя: поехали в театр, на оперу, летим в Марсель, позагораем, посети со мной показ мод, хоть что нибудь сделай со мной кроме пожелания доброго утра! Тебя никогда нет со мной! Я хочу жить, наслаждаться жизнью, а ты хочешь только бухать, жалеть себя, и жаловаться. Нам очень повезло. Наш бизнес процветает и вполне мог бы стать нашим хобби!

— Он стал твоим хобби только потому, что я работал с утра до ночи! Этот бизнес я построил тебе своими руками!

— Мы всё делали вместе!

Пять минут.

— Ты смеешь стоять здесь и оправдывать наличие любовника?! — Александр делает шаг вперёд. — Ты смеешь выставлять все так, как будто я виноват?!

— Да! Ты виноват! — вскрикнула неверная жена. Ее измена рассекречена, единственный выход — это идти в нападение. — Я верила, что смогу построить с тобой счастливую жизнь! А ты пьёшь! Играешь! Меня не трахаешь!

— Без меня ни одна твоя авторская табуретка не реализовалась бы! — он сделал ещё шаг вперёд.

— Без меня ты был бы никем! Да так и есть! Ты никто!

Глаза мужа налились злостью. Лицо искривилось в яростной гримасе. Светлана, не замечая этого, продолжила:

— Хотя нет. Ты не никто. Ты алкоголик. Вот, точно! Ха! Как ты там поёшь постоянно? Алкоголик и придурок! Точно!

Александр пришел в ярость. Что эта коза себе позволяет?! Тупая овца! Наманикюренная кукла! Кукла, в которую начал играть другой мальчик.

— Ты пьяница, свинья и неудачник!

Минута.

Рука Александра рассекла воздух и завершила маневр на лице супруги. Прозвучал хлесткий звук пощёчины. Светлана схватилась за лицо.

— Ты меня ударил.

Сразу последовал следующий замах. Уже два раза ударил.

— Ты жалкий пьяница! — Светлана замахнулась, чтобы нанести ответный удар.

Но отразить атаку ей не удалось. Муж вошёл в раж. За ударом следовал новый удар, а за ним следующий, за следующим ещё. Алкоголь в крови подогревал разбушевавшиеся нервы. Теперь ему хотелось только одного — побить её. Отметелить так, чтобы она поняла! Чтобы боялась даже мысли об измене. Чтобы не считала его алкоголиком. Чтобы уважала. Чтобы боялась. Замах…

Атаку получилось отразить. Видимо, алкоголь притупил скорость и реакцию.

— Тварь! — крикнула во все горло неверная жена, собрала силы, и двинула мужа по голове.

Александр пошатнулся и стукнулся правым виском о картину, висевшую стене. Теряя сознание, от удара, он вымолвил: «Ахт-ы-с-у…» — и, не завершив фразу до конца, медленно полетел вниз.

До падения осталась секунда.

Хлоп, и левый висок Александра столкнулся с острым углом обеденного стола. Светлана услышала стук, сопровождаемый омерзительным хрустом. Александр свалился на пол. Точнее, пола достигло его бездыханное и безжизненное тело.

Всего один удар — и тишина.

— Саша?

Нет ответа.

— Саша?!

Он лежал в неестественной позе, вывернув руки, рот приоткрыт. Под головой растекалась лужа крови в виде темно-алого ореола.

— Саш, вставай!

Снова молчание.

— Саш, может, Скорую вызвать? — Светлана взяла в руки телефон. Дрожащими пальцами набрала 112, но так и не решилась нажать кнопку вызова. — Саша, скажи что-нибудь!

Наконец Светлана нажала соединение.

В трубке заговорил автоответчик: «Если вы звоните в пожарную часть…». Светлана смотрела на мужа. Неподвижного, бледного и очень спокойного… Мертвого. Градус