— Маньяк говорю! У вас тут маньяк разгуливает ГОЛЫМ!!!! — всплеснула я руками, снова кидаясь к двери, чтобы в сотый раз проверить, что она надежно заперта, хотя прекрасно понимала, что при большом желании эта дверь едва ли сможет остановить того громилу.

Когда админ закатился от смеха, я осмотрела раздевалку в поисках того, чем можно его треснуть по голове потяжелее, и привести в чувство. Или уж на худой конец оглушить, чтобы выбраться отсюда живой и невредимой, потому что звонить в полицию он явно не собирался!

— Лапушка моя, это СТРИП клуб! Здесь танцуют стриптиз, так что количество обнаженных тел на квадратный метр помещения здесь равен 10 из 10!…

Глаз истерично дернулся.

— И мужчины танцуют?

— И мужчины, лапушка.

Божечки мои! Да какая же палка выдержит такую тушку?!…

Или мужчины на палках не висят, как лысые мартышки?

Нет, лучше эту тему дальше не развивать, ибо мои мозги просто не выдержат и взорвутся ко всем чертям, которые уже ржали и пытались изобразить те самые танцевальные эротические па на палках в своем черненьком чумазеньком Адочке.

— …а имя свое не напомнишь? — наконец проговорилаа я приглушенно, надеясь, что админ не услышит.

— Себ, — обиженно пробубнил мужчина, на что я изобразила самую сладкую и виноватую улыбку, на которую только была способна. Ведь он уже говорил свое имя, когда мы знакомились, вот только в тот момент, меня больше занимал лак на его ногтях, нежели что-то другое.

— Прошу прощения?

— Себастьян я. А сокращенно Себ, — недовольно покосился он на меня с явным упреком, на что я улыбнулась снова, умоляюще выгибая свои брови, и на самом деле чувствуя себя очень сильно виноватой. В конце — концов, это было просто жутко неприлично — так игнорировать человека…каким бы он в не был!

Себастьян значит. Ну, теперь-то точно запомню!

Отлично. Кто такой Зак оставалось только догадываться.

— Давай, лапушка, идем. У нас еще полно работы. Для начала найдем орудие твоего труда…куда ты дела пылесос? Он у нас один остался. Не то, чтобы я против физических наказаний, но то, что решит сделать босс за поломку этого агрегата, я явно не вынесу.

Себ покосился на меня в ожидании ответа, но, так и не дождавшись, тяжело вздохнул:

— Ну, он хотя бы цел?

— Да, все в порядке…я думаю…. — пролепетала я, боясь даже представить, ЧТО с ним могли сделать, и могло ли это как-то отразится на его…кхэм…рабочем состоянии.

— Ты думаешь? — изогнул бровь Себ, явно ничего не понимая из моего лепета, но не теряя надежды на то, что наказание босса его пока что не коснется. На мой утвердительный кивок, мужчина долго молчал, прежде чем осторожно уточнить, — А где ты его оставила, помнишь?

Наверное, Себ все-таки думал, что я что-нибудь выпила, или выкурила и поэтому веду себя не слишком логично, когда я кивнула снова, стараясь выглядеть спокойной и не думать уже о том, что случилось.

— Оставила там, где убиралась.

Но стоило Себу выйти из раздевалки, чтобы направиться в мужскую, как я брезгливо взвизгнула:

— Не трогай его!

— Да что с тобой такое, господи?!

— Не известно, каким извращенным пыткам подвергался этот аппарат!

Себ покосился на меня, явно с трудом удержавшись оттого, чтобы не покрутить пальцем у виска.

И явно моего.

— Лапушка! Ты меня с ума сведешь! И это в первый рабочий день!….

Но все-таки мужчина включил свет, тщательно и явно с большим любопытством осмотрев пылесос, который стоял на том же месте, где я его и оставила, вдоль, поперек и по периметру, когда наконец шумно выдохнул и махнул мне рукой следовать за ним:

— Ладно, пошли тогда на кухню. Поможешь девочкам с тарелками.

Ох, да! Это меня очень даже устраивало!

Все, что угодно, только подальше от этого жуткого маньячного места!

*******************************

Тарелки. Тарелки. Тарелки.

Вилочки.

Тарелки. Тарелки. Тарелки.

Ложечки….

Тарелки. Тарелки! ТАРЕЛКИ!!!!!

…три разбитых стакана.

ТАРЕЛКИИИИИИИИ!!!!!

Верните мне мой бедный изнасилованный пылесос!!!!!!!!

Иначе эти тарелки будут преследовать меня в страшных снах до скончания дней моих…в психушке! Потому что черти продолжали тренироваться в мужском стриптизе, разыскивая в своем маленьком Адочке шесты попрочнее, ибо три уже феерично сломали, набив себе шишек на свои черненькие мохнатые задочки с хвостиками!

Вообщем, я тихо сходила с ума… потому что сейчас мне реально было интересно, как могла эта гора из мЫшЫц и басистого баса еще и что-то танцевать?

А что ему за это еще и платили?!

Ну, тогда понятно, откуда все эти синяки на спине….столько падать с шеста-то! Не мудрено!

А он еще и раздевался при этом?

ВЕСЬ?!

Ну, тогда становилось понятно, и почему это было доведено до состояния рефлекса…даже если я не махала деньгами перед его носом и не хлопала в ладоши.

Вообщем, как говорится — Вы еще не икаете? Тогда мы идем к вам!…..

Через пару часов мне уже было все-равно даже на танцующих стриптиз мужчин.

Я устала так сильно, что мечтала только о двух вещах — кровати и подушке, поэтому услышав долгожданное: «На сегодня все, лапушка, можешь идти домой», я ринулась из кухни, не потрудившись даже переодеться, и просто запихав свою одежду в сумку, вышла через черный вход, помахав всем на прощанье.

Народ уже вовсю веселился.

Музыка орала. Басы оглушали так, что сотрясался асфальт под ногами.

У входа шумели и хохотали люди, которые ждали своей очереди на посещение клуба.

Казалось, что у них всегда были деньги на веселье. Были наряды, чтобы приходить сюда. И было время рано утром, чтобы спать до обеда…Откуда у них это все было? Словно эта пестрая, веселая и явно пьяная толпа из девушек и парней никогда в свои годы не знала ничего о тяготах жизни…словно у них не было семьи или просто людей, о которых нужно заботиться.

Я смотрела на них из тени, стоя в своей странной, дешевой «робе», чувствуя, словно не являюсь частью этого мира. Отверженная и позабытая, не достойная быть рядом с ними или просто забыть обо всем на свете и спустить все последние карманные деньги, наплевав на маму, сестру и брата.

Нет, я не могла так. Пусть они веселятся и дают мне работу и такие необходимые деньги.

А я раздавленным кузнечиком еле шагала домой, похихикивая нервно себе под нос песенку про того самого кузнечика, который вырос коленками назад.