Всё ясно: школьная любовь, ранний ребёнок, непонимание родителей, осуждение педагогического коллектива. Сплетни, бытовые проблемы, неидеальные знакомства, отсутствие постоянной работы… может быть, даже связь с криминалом. О! Куда меня понесло. Ну, что делать? Отпечаток. Отпечаток профессии, я говорю. Моей профессии.

Вторая. Мелкая. Безусловно, дочь. Рождена вне брака. Наверняка отца в глаза не видела. Развитый не по годам ребёнок. Сколько ей? Пять, шесть, семь… старше? Миникопия мамы. Но по повадкам видно: вырастет — будет круче! Весь вечер глаз с меня не сводит. На кого-то похож? Странный ребёнок. Мне б такую. Мне б такую? Это что же получается… старшая практически мне в дочки годится, а младшая во внучки? Бред!

— Я так понял, что вы не местные? Откуда и куда, если не секрет? — поинтересовался я из вежливости. Должен же я знать, за чей ужин сегодня плачу.

— А тебя точно Андреем зовут? — как бы невзначай спросила Женька, позёвывая в ладошку.

— Жень, ты наелась? Посиди спокойно, — попыталась отвлечь дочь от моей персоны Ксения. — Да, мы впервые в Москве. Вернее, я была здесь, ещё когда в школе… Мы из Ярославля приехали. У меня здесь подруга удачно замуж… а потом развелась. Короче, у неё фитнес-клуб, а я тренер. Вот приехала к ней на работу проситься.

«Понятно, — подумал я, потягивая «Кахетинское» сухое, — а я голову ломаю, откуда у тебя такое всё правильно подогнанное… сижу, как дурак, живот поджимаю».

— Художественной гимнастикой, наверное, занимались? — поинтересовался я у Ксении.

— Нет, — немного смутилась молодая мама, — я тхэквондо серьёзно занималась. У меня первый кып — это коричневый пояс. А потом ключицу на соревновании сломала, мама истерику устроила. Ключица срослась, а тут вдруг эта откуда не возьмись, — как-то грустно улыбнулась Ксения, посмотрев на задремавшую в кресле Женьку.

— А сейчас куда? К подруге? — попробовал догадаться я.

— Нет… не такая уж она мне подруга, чтобы так поздно к ней заваливаться. До утра перекантуемся где-нибудь. Этот же барчик до последнего клиента работает? Вот мы и будем последними, пока не выгонят. Да, Жека? Ой, а она уже спит, — тихонько засмеявшись, кивнула в сторону посапывающей дочки Ксюша, — тем более я с ними с двумя не справлюсь, — намекая на розовый чемодан, пошутила молодая мамаша.

— Так можно же в гостиницу. Тут совсем рядом есть. Хотите, провожу? — поглядывая на дрыгающую во сне резиновыми сапогами Женьку, предложил я.

— Ну, нет! Разве, что обратно на вокзал. Я, когда сюда ехали, всё на счётчик такси смотрела, боялась, что больше натикает, чем у нас с Женькой в кармане. Последние триста пятьдесят рэ таксисту отдаю, а он с меня, гад такой, триста шестьдесят требует. Пока я с ним цапалась, эта всё стояла ныла, что кушать хочет, а потом раз — и делась куда-то… А тут вы… спасибо, что рядом оказались, — с благодарностью произнесла Ксюша, положив свою руку на мою.

— Так, а как же вы дальше? — спросил я, чувствуя, как приятно немеет моя рука под её ладошкой.

— Ой, тоже мне проблема! Ещё и не из таких непоняток выбирались, — перейдя на шёпот, объясняла обладательница коричневого пояса по тхэквондо. — Мне подруга сразу аванс пообещала. Сначала в фитнес-центре поживём, а потом квартирку незадорого снимем.

— Вы собираетесь с ребёнком между тренажёров существовать? Ксюша, по-моему, вы не совсем понимаете. — в свою очередь начал путаться в планах своей собеседницы я.

— Зато прикольно. Андрей, у меня к вам просьба. Когда вам счёт принесут, вы им деньги не отдавайте. Ладно? Пусть они у меня будут. Вы уйдёте, а мы тут пока побудем и расплатимся уже, когда с ними истерика случится. Ну не будут же они выносить под дождь спящего ребёнка, — логично рассуждая, объяснила Ксения, укрывая дочку жёлтым плащиком.

Решение пришло само собой, тем более что дождь за огромным окном нашего временного убежища почти прекратился. В зале кафе оставались занятыми только два столика. Наш и столик в глубине зала, где очень близко друг к другу сидела влюблённая беспризорная парочка с двумя чашками чая. Им явно было негде. Иногда с их стороны доносились приглушённые постанывания партнёра и попискивание партнёрши. И тогда официант с хмурым лицом, проходя мимо них, «нечаянно» что-нибудь ронял и громко спрашивал у бармена, стряхивая салфетку с крошками в сторону влюблённых:

— Сань, когда закрываемся? Через пять? Я понял, тогда буду просить рассчитаться!

— У меня есть предложение, Ксения. Живу я здесь совсем рядом. Живу один. Квартира небольшая, но двухкомнатная. Горячую воду не отключали и фен на гвоздике висит. Через десять-пятнадцать минут мы сможем уже пить чай на моей кухне. Правда, холодильник пустой, но зато у меня кот есть. Живой. Ну, а завтра… завтра вы созвонитесь со своей подругой и поедете осваивать тренажёры в свой фитнес-центр. Как вам? Посмотрите, вон тот официант уже минут десять трёт соседний столик и тихо нас ненавидит. Лично мне его жалко, — предположил я, трусливо набрасывая на сумму счёта лишний полтинник.

— Андрей, вы и так… а как мы… просто я не хочу, чтобы вы думали… и за сегодняшний ужин я, конечно же, с первой зарплаты. — начала было в чём-то меня убеждать Ксюша-мама, забирая из вазы последние два яблока, — а из еды у нас есть кое-что. Две булочки вчерашние, сырок плавленый и сахар с паровозиками из поезда.

Я согласно кивнул и начал осторожно укутывать Женьку в чуть влажный плащ, стараясь не разбудить потяжелевшего после ужина ребёнка.

— Мальчик, а принеси нам три кусочка хлеба, — сделала последний заказ Кения.

* * *

Из кафе (с теперь уже историческим названием «Почему нет?») мы вышли под молчаливое одобрение коллектива заведения. Молодёжь за крайним столиком после третьей кружки чая переместилась в один из туалетов и на настойчивые призывы покинуть помещение только громко сопела.

Я нёс самое ценное, завёрнутое в ядовито-жёлтый плащ. «Ценность», положив свою головку мне на плечо, тихо посапывая в моё левое ухо, спала, в такт шагов покачивая резиновыми сапожками. Её молодая мама, цокая по мокрому асфальту копытцами на высоких каблуках, волокла свой розовый чемодан, стараясь не отставать от лидеров движения. Иногда попадались лужи. Перепрыгивать было нельзя, чтобы не дай Бог не разбудить «ценность». Приходилось форсировать вброд. Ксения тоже не перепрыгивала, но причина была другой. Чемодан. С ним не подпрыгнешь. Он, как броненосец, входил в очередную лужу, поднимая мутные волны и щедро брызгая на модно дранные джинсы Ксении, что вызывало у неё сонный гнев, а у меня тихий восторг.

— Андрей, у вас кроссовки красивые, — сказала Ксения, чтобы скоротать разговором путь.

— Вот мы и пришли, — поддержал я разговор, — код подъезда — 123, нажмите, пожалуйста.

Поднявшись в лифте на мой шестой этаж, я заметил, как Ксения, глядя на кнопочки лифта, чуть слышно прошептала:

— Шестой…

«Запоминает…» — стало понятно мне. Чуть подпрыгнув и прислушавшись к внутренним ощущениям, я попросил шёпотом, прижимая к себе скользкий плащ Женьки: