уже выходил из ванной гладко выбритый, причесанный, посвежевший. Проходя по кухне, остановился у плиты, чтобы поставить кофе, и в это время за его спиной послышался шорох.

Мужчина обернулся.

На полу сидел черный кролик с длинными висячими ушами и, с интересом уставившись на него, брезгливо и быстро шевелил носом.

— Здорово, Лёха! — улыбнулся мужчина. — Такие дела, брат!..

Лёха, никак не отреагировав на эту речь, неожиданно снялся с места, повернулся и запрыгал в комнату.

— Ты меня извини, старик! — говорил мужчина, провожая его взглядом. — Тебе неприятно, я понимаю. Да я…

Тут он неожиданно осекся, выражение лица его резко изменилось.

Сначала удивленно, а потом растерянно и даже испуганно он неотрывно смотрел туда, где внезапно остановился кролик.

На полу лежала женская туфля.

2. Любовь как любовь

— Это еще что?.. — прошептал мужчина, разглядывая столь неожиданно появившийся в его поле зрения предмет.

Туфелька была изящная, модная, золотистого цвета, из тонкой дорогой кожи. Мужчина нагнулся.

Неподалеку под креслом обнаружилась вторая, там же лежала женская сумочка, а на самом кресле валялись разные атрибуты женской одежды — черная кожаная юбка, расшитая джинсовая куртка, блузка, лифчик, колготки.

Мужчина выпрямился, перевел взгляд на кровать. Та часть ее, что упиралась в стенку, была полностью накрыта большим пуховым черным одеялом. Понять, что под ним лежит и лежит ли вообще что-то, было затруднительно.

Рядом с кроватью, однако, предательски белел кусочек материи, подозрительно напоминавший женские трусики.

Бесшумно ступая босыми ногами, мужчина медленно приблизился к постели и стал осторожно сдвигать в сторону одеяло. Неожиданно он замер. Растерянному взору его открылась покоившаяся на черной простыне маленькая женская ручка с длинными розовыми ноготками.

Мужчина оглянулся, словно ища поддержки. Кролик Лёха, с любопытством следивший за действиями хозяина, придвинулся поближе и еще энергичнее зашевелил носом.

Взгляд мужчины уткнулся в зеркальный шкаф напротив кровати. Тут только он осознал, что совершенно гол.

Бросившись к своей одежде, валявшейся на полу, мужчина начал судорожно натягивать на себя все подряд — трусы, майку, джинсы, запутался, потерял равновесие, чуть не упал и, выпрямившись, в том же зеркале увидел, как одеяло шевельнулось, и из-под него вынырнуло миловидное женское личико с зелеными глазами и каштановыми волосами. Глаза радостно уставились на него.

Мужчина застегнул до конца молнию на джинсах, повернулся. Некоторое время они молча разглядывали друг друга.

— Привет! — произнесла наконец обладательница зеленых глаз.

И тут же одобряюще улыбнулась.

— Привет! — хмуро ответил мужчина.

Улыбка эта ему совсем не понравилась. Он судорожно пытался вспомнить, что связывало его с незнакомкой. То, что связь существовала, было очевидно.

Снова возникла неловкая пауза.

На этот раз ее решительно прервал хозяин дома.

— Ты кто? — спросил он, все больше хмурясь.

Незнакомку вопрос явно развеселил. Она прыснула, поудобнее уселась на кровати, в результате чего из-под одеяла показались красивой формы курносые грудки с розовыми сосками.

— В смысле? — спросила девушка.

На вид ей было лет двадцать.

— Ты кто такая? — окончательно рассердился мужчина. — Какого черта ты тут делаешь?!

Он старался не опускать взгляд ниже ее шеи.

Зеленые глаза девушки округлились.

— Ты чего? — пропела она. — Совсем, что ли? Все забыл?

Мужчина ошарашенно смотрел на нее. Оказывалось, что их связывает гораздо больше, чем он ожидал.

Вот ужас-то!

Хорошо еще, он помнил, что его самого зовут Виктором, что же касалось имени и происхождения гостьи, то здесь все было покрыто сплошной темной пеленой, приподнять которую пока не было никакой надежды.

— Чего-то не припоминаю, — пробормотал он. — Видно, перебрал малость.

И вопросительно посмотрел на девушку.

Та снова улыбнулась, с видимым удовольствием продемонстрировала молодые белые зубы.

— Правда, что ли, не помнишь? — сказала она.

Он обратил внимание, что выговор у нее был мягкий, южный.

— Ну ты даешь! Ты же меня сам сюда привез вчера вечером. Я — Арина.

Снова повисла пауза.

Виктор вглядывался в девушку, тщетно пытался припомнить, что же происходило вчера вечером. В голове опять застучала наковальня.

В свою очередь, Арина с жалостью и нежностью разглядывала его.

— Ма-ри-на, — нараспев, полушепотом произнесла она. — Вспомнил теперь?

И неожиданно выдохнула:

— Я люблю тебя!

Виктору показалось, что он ослышался.

— Чего? — переспросил он. — Ты чего сказала?

Девушка укоризненно покачала головой.

— То, что ты слышал, — прошептала она.

Виктор опять начал злиться.

— Ты о чем говоришь? — спросил он. — Я ничего не понимаю.

— Чего ж тут непонятного? — вновь заулыбалась Арина. — Я про любовь говорю.

— Любовь? — поразился Виктор. — Какая такая любовь?

— Самая обыкновенная, — сказала Арина. — Любовь как любовь. Все очень просто — я люблю тебя, а ты любишь меня. Вот и все.

— Вот и все, — тупо повторил Виктор.

— Ага, — радостно кивнула Арина.

— Любовь, значит, — задумчиво протянул он.

Виктор неожиданно успокоился. Молот в голове стучал все реже и тише. Кое-что стало проясняться.

Девушка явно авантюристка!

Избавиться от нее следовало как можно скорее. Не совсем, правда, понятно, чего именно она добивается и с какой целью пробралась к нему в дом, но тем подозрительнее выглядела вся эта история. За восемь лет, прошедших после смерти Лизы, ни одна женщина не переступала порог этого дома.

Неожиданно, как кадры из кинофильма, в памяти стали всплывать фрагменты вчерашнего вечера.

…шумный бар…

…музыка…

…разгоряченные лица вокруг…

…зеленые глаза Арины, тающие в сигаретном дыму…

— Любовь как любовь, — повторил Виктор.

— Ну да! — последовал незамедлительный кивок.

— Ну вот что! — Виктор заговорил тихо и жестко. — Ты мне больше эту лапшу не вешай! Не дурнее паровоза.

Сидевший до этого неподвижно Лёха, уловив незнакомые нотки в голосе хозяина, неожиданно всплеснул ушами и запрыгал вон из комнаты.

Оба посмотрели ему вслед.

— Не знаю, чего тебе надо, и знать не хочу, — продолжил Виктор. — Забирай свою хренотень, — он кивнул на кресло с ее вещами, — и вали отсюда. Давай пошевеливайся. По-хорошему.

В глазах Арины блеснули слезы.

— Послушай, — сказала она, — ты уверен? Ведь…

— Более чем! — резко прервал ее Виктор. — Мотай отсюда,