Обширной Севера страною.

Воздвигся Полоцк. Рогволод

Приветливо и кротко правил

И, привязав к себе народ,

Власть князя полюбить заставил.

При Рогволоде кривичи

70 Томились жаждой дел великих;

Сверкали в дебрях их мечи,

Литовцев поражая диких.

Иноплеменные цари

Союза с Полоцком искали,

И чуждые богатыри

Ему служить за честь вменяли».

Но шум раздался у крыльца...

Рогнеда повесть прерывает

И видит: пыль и пот с лица

80 Гонец усталый отирает.

«Княгиня! — он вещал, войдя: —

Гоня зверей в дубраве смежной,

Владимир посетить тебя

Прибудет в терем сей прибрежной».

— «И так он вспомнил об жене...

Но не желание свиданья...

О нет! влечет его ко мне —

Одна лишь близость расстоянья!» —

Вещала — и сверкнул в очах

90 Негодованья пламень дикий.

Меж тем уж пронеслись в полях

Совы полуночные крики...

Сгустился мрак... луна чуть-чуть

Лучом трепещущим светила;

Холодный ветер начал дуть,

И буря страшная завыла!

Лыбедь вскипела меж брегов;

С деревьев листья полетели;

Дождь проливной из облаков,

100 И град, и вихорь зашумели,

Скопились тучи... и с небес

Вилася молния змиею;

Гром грохотал — от молний лес

То здесь, то там пылал порою!..

Внезапно с бурей звук рогов

В долине глухо раздается:

То вдруг замолкнет средь громов,

То снова с ветром пронесется...

Вот звуки ближе и громчей...

110 Замолкли... снова загремели...

Вот топот скачущих коней,

И всадники на двор взлетели.

То был Владимир. На крыльце

Его Рогнеда ожидала;

На сумрачном ее лице

Неведомая страсть пылала.

Смущенью мрачность приписав,

Герой супругу лобызает

И, сына милого обняв,

120 Его приветливо ласкает.

Отводят отроки коней...

С Рогнедой князь идет в палаты,

И вот, в кругу богатырей,

Садится он за пир богатый.

Под тучным вепрем стол трещит,

Покрытый скатертию браной;

От яств прозрачный пар летит

И вьется по избе брусяной.

Звездясь, янтарный мед шипит,

130 И ходит чаша круговая.

Все веселятся... по грустит

Одна Рогнеда молодая.

«Воспой деянья предков нам!» —

Бояну витязи вещала.

Певец ударил по струнам —

И вещие зарокотала.

Он славил Рюрика судьбу,

Пел Святославовы походы,

Его о Цимискием[12] борьбу

140 И покоренные народы;

Пел удивление врагов,

Его нетрепетность средь боя,

И к славе пылкую любовь,

И смерть, достойную героя...

Бонна пламенным словам

Герои с жадностью внимали

И, праотцев чудясь делам,

В восторге пылком трепетали.

Певец умолкнул... но опять

150 Он пробудил живые струны

И начал князя прославлять

И грозные его перуны:

«Дружины чуждые громя,

Давно ль наполнил славой бранной

Ты дальней Нейстрии[13] поля

И Альбиона край туманной?

Давно ли от твоих мечей

Упали Полоцка твердыни

И нивы храбрых кривичей

160 Преобратилися в пустыни?

Сам Рогволод...» Вдруг тяжкий стон

И вопль отчаянья Рогнеды

Перерывают гуслей звон

И радость шумную беседы...

«О, успокойся, друг младой! —

Вещал ей князь, — не слез достоин,

Но славы, кто в стране родной

И жил и кончил дни как воин.

Воскреснет храбрый Рогволод

170 В делах и в чадах Изяслава,

И пролетит из рода в род

Об нем, как гром гремящий, слава».

Рогнеды вид покойней стал;

В очах остановились слезы,

Но в них какой-то огнь сверкал,

И на щеках пылали розы...

При стуках чаш Боян поет,

Вновь тешит князя и дружину...

Но кончен пир — и князь идет

180 В великолепную одрину.

Сняв меч, висевший при бедре,

И вороненые кольчуги,

Он засыпает на одре

В объятьях молодой супруги.

Сквозь окон скважины порой

Проникнув, молния пылает

И брачный одр во тьме ночной

С четой лежащей освещает.

Бушуя, ставнями стучит

190 И свищет в щели ветр порывный;

По кровле град и дождь шумит,

И гром гремит бесперерывный.

Князь спит покойно... Тихо встав,

Рогнеда светоч зажигает

И в страхе, вся затрепетав,

Меч тяжкий со стены снимает...

Идет... стоит... ступила вновь...

Едва дыханье переводит...

В ней то кипит, то стынет кровь...

200 Но вот... к одру она подходит...

Уж поднят меч!.. вдруг грянул гром,

Потрясся терем озаренный —

И князь, объятый крепким сном,

Воспрянул, треском пробужденный, —

И пред собой Рогнеду зрит...

Ее глаза огнем пылают...

Поднятый меч и грозный вид

Преступницу изобличают...

Меч выхватив, ей князь вскричал:

210 «На что дерзнула в исступленье?..»

— «На то, что мне повелевал

Ужасный Чернобог[14], — на мщенье!»

— «Но долг супруги, но любовь?..»

— «Любовь! к кому?., к тебе, губитель?,,

Забыл, во мне чья льется кровь,

Забыл ты, кем убит родитель!..

Ты, ты, тиран, его сразил!

Горя преступною любовью,

Ты жениха меня лишил

220 И братнею облился кровью!

Испепелив мой край родной,

Рекой ты кровь в нем пролил всюду

И Полоцк, дивный красотой,

Преобратил развалин в груду.

Но недовольный... местью злой

К бессильной пленнице пылая,

Ты брак свой совершил со мной

При зареве родного края!

Повлек меня в престольный град;

230 Тебе я сына даровала...

И что ж?... еще презренья хлад

В очах тирана прочитала!..