– А вы поверьте. Я давно за вами наблюдаю и сегодня пришла не случайно, – говорит Кара и машет какому-то мужчине, чтобы тот подошел. – Это Клэй, мой менеджер. Клэй, Майер – ребята, вам есть о чем поговорить, а мы пока поболтаем с Фарли.

О господи! Это действительно происходит? Это действительно происходит!

Мы отходим чуть в сторону, и Кара, повернувшись ко мне, начинает:

– Не буду ходить вокруг да около. Мы хотим, чтобы ты работала у нас на разогреве во время ближайшего тура.

Только не рыдай от счастья, Фи. Не сейчас!

– На разогреве. У вас и…

– У меня и у Шоны Купер. Вы нам нравитесь. У нас есть и другие варианты, но вы – номер один. Только сначала я хотела бы кое-что обсудить.

От прилива стальной решимости у меня начинает стучать в висках. Я должна получить это место!

– Что мне нужно будет сделать?

– Да в общем-то ничего. Ваши номера говорят сами за себя. Вы первая в нашем списке, потому что мы хотим, чтобы юмор на нашем шоу был острым с самого начала. Не для протокола: вы дополните нас именно так, как надо, – в том числе в отношении возраста и национальности. К тому же мы не боимся грязи. Вы внесете в шоу пикантность, моя тема – материнство, а Шона занимается социально-политическими вопросами. Вместе мы создадим чисто женскую юмористическую программу. До сих пор в нашем секторе индустрии развлечений заправляли мужчины. По-моему, пора с этим покончить. Но придется выложиться по полной. Прежде чем мы поедем по стране, нам нужен громкий старт, который привлечет внимание СМИ. Нужен хороший пиар. Потому-то я и решила с вами поговорить.

– О’кей. Я согласна. Руками и ногами за.

Идея приводит меня в восторг. Действительно, на «Нетфликсе» сейчас такое количество юмористических шоу, где женщины соревнуются с мужчинами… Меня прямо-таки трясет от воодушевления.

– Все это означает, что вам, вероятно, придется давать интервью и что люди начнут интересоваться вашей личной жизнью. Зритель лучше принимает женщин-комиков, если ему кажется, что он знает или догадывается, у какой шутки откуда ноги растут.

Так… Вот от этого я уже не в восторге.

– Гордиться тут, конечно, нечем, – продолжает Кара, – но если для пользы дела нужно в каком-то смысле выставить себя напоказ, то я не считаю это ниже своего достоинства.

– Ясно… – произношу я, не скрывая некоторой настороженности.

– Это хорошо. Потому что мы подумали… Вернее, я подумала…

– Да?

– Вы молодая, симпатичная. Ничто так не интересует публику, как чужие любовные приключения.

Начиная понимать, к чему Кара клонит, я в панике застываю. Язык деревенеет. Я вымучиваю улыбку и заставляю себя усмехнуться.

– Если честно, эту часть своей реальной жизни я предпочитаю не афишировать, – говорю я.

То, о чем я рассказываю со сцены, никакого отношения ко мне не имеет.

– Понимаю. Но и вы поймите: даже если мы не будем искусственно подогревать интерес к вам заранее, он все равно разгорится, когда вы начнете с нами выступать. Я еще два месяца буду вести «Субботний вечер в прямом эфире», а у Шоны скоро выходит фильм, и, пока не начнется наше турне, ее будут фотографировать на каждой игре Тайсона.

Тайсон Каллахан – парень Шоны Купер, он звезда какого-то там спорта. Я несколько лет смотрю выступления Шоны, учусь у нее. Но как бы я ее ни ценила, даже мне понятно: с кем она встречается – это важно. То, что публике показывают ее личную жизнь, привлекает к ней еще больше зрителей.

– Мои любовные приключения… Честно говоря, их не существует, – признаюсь я.

Коротко усмехнувшись, Кара заглаживает неловкость:

– Ой, поверьте, я догадываюсь. Вы, безусловно, привлекательны, просто я понимаю, что начинающим комикам не до этого. – Она дружелюбно улыбается и, шумно выдохнув, продолжает: – Может, вы согласитесь хотя бы сфотографироваться с каким-нибудь медийным красавчиком? Дать почву для сплетен?

– О господи! Так значит, знаменитости и правда так делают? Имитируют романтические отношения, чтобы привлечь внимание…

Кара смотрит на меня, вздернув бровь. Упс! Кажется, ей не понравилось неодобрение, которое она уловила в моем тоне.

– Делают. Люди, как правило, готовы на многое, если хотят достичь поставленной цели.

В точку.

Мы с Майером, стоя в разных концах зала, пересекаемся взглядами, и я мысленно возвращаюсь на два месяца назад, когда мы разбирали материал для номера, с которым я выступаю сейчас. Мы тогда засиделись до глубокой ночи. Он помог мне с шуткой про «Тиндер» и про то, что стендаперы не ходят на свидания.

– Ну а если серьезно? Почему так? Как ты думаешь, Майер? Почему мужчины всегда испаряются, когда узнают, что я занимаюсь стендапом? – спросила я.

Хейзл тихо посапывала, положив голову мне на колени.

– Не знаю. Наверное, я скажу банальность, но возможно, мужчины, особенно если они сами претендуют на чувство юмора, побаиваются женщин, их перещеголявших. Может быть, не хотят стать материалом для номера.

– Ну надо же, как интересно! Женщины, когда имеют дело с мужчинами, боятся угнетения, побоев, изнасилования, убийства, а мужчины боятся, что у женщины лучше чувство юмора. Действительно. Вдруг какая-нибудь девчонка подкараулит тебя в темном переулке и заставит хохотать до вывиха живота!

– Можешь включить это в свое выступление. Получится неплохая концовка.

На лице Майера зажглась мегаваттная улыбка, от которой морщинки возле глаз стали глубже. И скобочки около рта. Я их раньше не замечала. Он усмехнулся.

– О боже! – ахнула я, не успев себя сдержать.

Майер перестал улыбаться, но взгляда не отвел. Зубы сжались, на щеке дрогнул мускул.

– Если кому-то кажется, что твое чувство юмора или твоя карьера мешает вашим отношениям, значит, он жалкий тип и тебя недостоин, Фи.

Голос Кары заставляет меня вернуться в настоящее.

– Так вы сказали, у вас есть какая-то идея? – спрашиваю я.

Она смотрит на своего менеджера, беседующего с Майером, и машет им.

– Да!

Глава 2

«Прежде чем судить человека, пройди милю в его туфлях. Ну а потом… Кому какое дело? Он далеко, его туфли у тебя…»

Билли Коннолли

Тридцать восемь месяцев назад

Майер

Мне не раз доводилось стоять одному на сцене перед тысячей зрителей, потеть под ослепляющими софитами и болтать о политике, гениталиях и «ее матери», но, по-моему, так сильно, как сейчас, я еще никогда не волновался.

Вытерев ладони о джинсы, я оглядываю лица семилетних девочек, которые сидят за столом и неотрывно смотрят на меня. Это первый праздник, который я устраиваю для Хейзл,