Вы, конечно, можете возразить: зато меня любят за мою доброту! Но так ли это на самом деле? Вернемся в наш воображаемый день.

• Действительно ли ваш сосед оценит по достоинству, что вы молча простите ему ночной шум? Или он сделает вывод, что сможет еще не раз без каких-либо последствий устроить небольшой ночной концерт? Так как вы не обозначили свои границы, в своей бесцеремонности он может зайти еще дальше.

• Вырастет ли ваш авторитет в глазах коллеги от того, что вы всегда готовы ее выслушать? Вероятнее всего, ваше поведение покажется ей само собой разумеющимся, и она воспримет его как сигнал, что ее истории вам интересны и вы хотите их услышать.

• Станете ли вы любимчиком шефа, если будете загребать жар вместо него? Скорее, он потеряет к вам уважение и будет использовать вас и дальше, а если вы заведете разговор о повышении зарплаты, быстро забудет о ваших заслугах.

Вашингтонский государственный университет проводил исследования, чтобы узнать, насколько любимы милые люди в обществе[11]. Результаты были ошеломляющими: добряки оказались в самом низу рейтинга. Если вы пытаетесь занять центральное место в группе, помогая и угождая другим, вы окажетесь на самом краю. Почему так происходит? Исследование приводит три причины:

1. У окружающих возникает чувство, что они хуже добряков.

Когда на совещании никто не хочет писать протокол, а вы поднимаете руку, то менее добрые люди чувствуют себя униженными. Так двоечник чувствует себя более глупым рядом с отличником, а не с другими двоечниками.

Вы можете возразить, что делаете одолжение всей группе. Но остальные вряд ли смотрят на ситуацию так рационально. Ваше поведение заставляет их чувствовать себя пристыженными сторонними наблюдателями и вызывает агрессию. Еще не хватало, чтобы в следующий раз шеф решил, что теперь и любой другой член команды добровольно согласится писать протокол, только потому, что это сделали вы!

2. Окружающие воспринимают доброту как нарушение правил.

Допустим, кто-то из очереди в супермаркете наблюдает, как вы уступаете свое место молодому парню. Возможно, он подумает: «Какой великодушный человек!» Но, скорее всего, ему придет в голову другая мысль: «Что будет, если все начнут лезть без очереди? Этот нахал в следующий раз оттеснит меня и сошлется на то, что другие ему уступают». Очевидно, что вы нарушили неписаное правило наказывать других за наглость. К вам будут относиться так же, как к штрейкбрехеру, который уверенно идет на работу, в то время как его коллеги бастуют у входа.

3. Люди не доверяют добрым намерениям.

Менее добрые люди часто не верят в сделанное от чистого сердца и спрашивают себя, какую (эгоистическую) цель вы преследуете своим поведением. Чего вы хотите добиться? К чему вы стремитесь? При этом они приходят к далеко не приятным выводам.

Разумеется, вы пишете протокол не для того, чтобы совещание прошло без сучка и задоринки или чтобы порадовать коллег. Нет, вы подлизываетесь к начальству, рассчитываете на личную симпатию вышестоящих лиц, хотите выставить остальных сотрудников ленивыми и планируете занести в протокол свою точку зрения в качестве «мнения большинства».

Как художник может рисовать только теми красками, которые есть в его палитре, так и большинство людей находит объяснение чужих поступков, исходя из своей системы ценностей. В психологии для этого есть понятие «проекция». Недобрые люди приписывают вам недобрые мотивы, потому что им самим никогда не придет в голову сделать что-то бескорыстно.

Из-за вашей доброты вы попадаете в ловушку под названием «нетерпимость к двусмысленности или неоднозначности»[12]. Вы оставляете свободное пространство для интерпретации ваших действий, становясь экраном, на который проецируются недостатки других людей.

К этому добавляется эффект резонанса: человек, который делает добрые дела из страха стать изгоем, притягивает то, чего боится, – непопулярность[13]. Чем больше люди чувствуют, что должны кого-то полюбить, тем меньше им этого хочется.

Однако есть одно исключение: добрых людей любят те, кто разделяет их систему ценностей, то есть люди приятные и милые. Когда два таких человека встречаются, они пытаются превзойти друг друга в дружелюбии. Например, оба бегут открывать дверь, и каждый настаивает, чтобы другой прошел первым. Мне также доводилось наблюдать, как два члена одной команды на обсуждении результатов работы наперебой хвалили заслуги друг друга. Диалог между этими высококвалифицированными сотрудниками биотехнологической компании звучал так:

«Таня, мы здорово продвинулись благодаря вашему с клиентом разговору. Это было потрясающе».

«Не преувеличивай. Я просто поговорила десять минут по телефону. А вот твоя идея новой биологической добавки действительно дала отличные результаты».

«Моя идея? Да я просто внимательно изучил литературу. А вот ты донесла эту мысль до всей команды».

«Ты слишком скромничаешь. Это твоя заслуга, а не моя…»

Подобные диалоги интересны тем, что каждый приписывает другому то, от чего сам отказывается, а именно преимущество – будь то право пройти первым или получить общественное признание.

Однако в нашей повседневной жизни гораздо чаще мы встречаемся с куда менее любезными личностями. А каждая безобидная овечка становится приманкой для волков:

• если вы славитесь уступчивостью, вы привлекаете к себе людей, которые бессовестно будут вас отталкивать;

• если вы славитесь скромностью и умалчиваете о своих заслугах, то найдется тот, кто припишет их себе;

• если славитесь безотказностью, вы привлечете тех, кто будет просить о помощи, забывая о правилах приличия.

Доброта может быть опасным хобби. И не каждый в состоянии себе ее позволить. Давайте поговорим о стоимости доброты.

День, в который я чуть было не умер от потери крови

День, когда из-за своей доброты я чуть было не истек кровью, случился почти 15 лет назад. Три ошибки слились для меня в одно большое несчастье.

Первую я совершил еще утром. Обычно у меня никогда не возникало желания читать рабочую почту в отпуске, но в этот раз мое внимание привлекла тема: «Срочно нужен ваш совет!» Моя клиентка Анне Айгер[14] написала, что ей неожиданно предложили новое место работы и в ближайшее время ей нужно было принять решение. Она просила о телефонной консультации.

Я знал, что госпожа Айгер очень меня уважает. Я никак не мог оставить ее без помощи. И один час телефонного разговора легко вписывался в мое отпускное расписание. Итак, я договорился созвониться с ней в 16:00.

Вторую ошибку я совершил за 1,5 часа до предполагаемого разговора: я мыл посуду, разбил тарелку и порезался. Еще до того, как я ощутил боль, вода вокруг окрасилась в красный цвет. Кровь хлестала из моего указательного пальца, а попытка его забинтовать ничем не помогла – раз за разом все бинты мгновенно становились темно-красными.

«Мне надо к врачу», – подумал я. Но внутренний голос ответил: «Ты не можешь подвести госпожу Айгер. Потом займешься своим пальцем».

И это