В конце концов узы крови, Ник Ровито и истошные вопли стервы-жены сделали свое дело. Фред Энгель позвонил сыну и пригласил в отчий дом на совет.

— Эл, — сказал он, ибо никто в целом свете, кроме матери, не величал Энгеля полным именем Алоиз, — Эл, это важно. Коннели норовит отнять власть у Ника Ровито. Ты понимаешь, о ком я веду речь? Ты знаешь Коннели?

— Встречал, — ответил Энгель. — Но что это значит, отнять власть?

— Отнять власть, — доходчиво объяснил отец, — значит отнять власть.

— Отстранить Ника Ровито от дел?

— Вот именно.

— Ты уверен? Я хочу сказать, ты уверен?

Отец кивнул.

— Эти сведения из надежного источника. Но дело в том, что сам я не могу настучать Нику Ровито, не поссорившись со своим надежным источником.

— Вот как. Почему же?

— А вот так! — ответил отец на первый вопрос, пропустив мимо ушей второй. — Ему расскажешь ты! Я устрою вам личную встречу. Не говори никому ни слова, только самому Нику Ровито. Я еще точно не знаю, кто соучастники Коннели.

— Я? Почему я? — спросил Энгель.

— Потому что больше некому, — ответил отец. — И еще потому, что это поможет тебе продвинуться в организации.

Энгель услышал, как мать эхом повторила последние слова отца.

— Не знаю… — промямлил он.

— Я когда-нибудь давал тебе плохие советы?

Энгель покачал головой.

— Нет, не давал.

— Ну так и теперь не дам.

— А если Ник Ровито потребует доказательств? Коннели его правая рука, а я кто?

— Коннели запустил лапу в пенсионный фонд, — сообщил Энгелю отец. — Он открыл тайный банковский счет на имя Ника Ровито и перекачивает на него профсоюзные деньги, чтобы подставить Ника и натравить на него центральный комитет. Я дам тебе все подробности, а когда Ник Ровито потребует доказательств, расскажешь ему то, что я говорю тебе.

Так и случилось. Где хитростью, где настырностью, где угрозами отец в конце концов устроил сыну встречу с Ником Ровито. Когда Энгель, Ник и его телохранитель остались втроем, Энгель пересказал Ровито слова отца, с первого до последнего, умолчав лишь об источнике своей осведомленности.

Поначалу Ник Ровито отказывался верить. Он схватил Энгеля за грудки и принялся трясти. Он орал, что не желает слушать таких речей о своем старом друге Коннели. Чтобы проделать все это, Нику пришлось подняться на цыпочки, потому что Энгель был на добрых пять дюймов выше ростом и фунтов на тридцать тяжелее. Но Энгелю достало ума не сопротивляться. Несмотря на встряску, он упорно стоял на своем, поскольку ничего другого делать не оставалось, и в конце концов Ник Ровито призадумался, а потом послал кого-то к Коннели с приказом «оторвать зад от стула и мчаться сюда на всех парах».

Коннели прибыл через двадцать минут. За это время рубаха Энгеля промокла насквозь.

— Расскажи Коннели то, что рассказал мне! — велел Ник Ровито. Энгель заморгал, откашлялся, переминаясь с ноги на ногу, и рассказал Конелли то, что рассказывал Нику Ровито.

— Я еще не проверил историю этого мальчика, — проговорил Ровито, когда Энгель умолк. — Проверить или не надо?

Конелли побагровел, зарычал р-р-р-р! и р-р-ринулся на Энгеля, намер-р-реваясь р-р-разор-р-рвать его. Ник Ровито выдвинул ящик стола, достал пистолет и небрежно бросил его Энгелю. Впервые в жизни Энгелю довелось держать в руках оружие. Но времени на раздумья не оставалось. Руки Конелли были все ближе, поэтому Энгель попросту зажмурился и пять раз подряд нажал курок. Когда он снова открыл глаза, Конелли лежал на полу.

— Теперь ты — моя правая рука, мальчик, — сказал Ник Ровито. — Отныне и впредь ты — моя правая рука со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Это было четыре года назад, за год до того, как отец Энгеля умер от осложнения после каменнопочечной болезни. Уже пятый год Энгель занимал пост личного секретаря Ника Ровито и имел большие деньги, полный шкаф новых костюмов, гораздо лучших женщин, чем прежде, кредит в шикарных ресторанах, горделивое обожание матери, которая благодаря деньгам сына получила вожделенный косметический салон. Имел он и членский билет клуба «Повеса», и много угодливой мафиозной мелюзги у себя в подчинении.

И вот, имея все это, он вынужден идти темной ночью на кладбище и грабить могилу!

Итак, гольф на сегодня отменяется, это несомненно. Вместо гольфа надо идти на совещание, собранное сразу же после похорон.

Ник Ровито долго раскуривал сигару. Сначала он обнюхал ее, сунув под нос, отчего сигара сделалась похожей на усы, потом на несколько секунд напустил на себя удовлетворенный вид, затем извозил сигару слюнями, после чего отгрыз кончик и выплюнул ошметки табака на ковер. В заключение церемонии он подался вперед, и кто-то протянул руку, поднося газовую зажигалку. Зажигалка зашипела, и Ник Ровито возжег свой огонь. Зажигалка непременно должна была оказаться газовой, потому что от бензиновой шел запашок. Все ребята постоянно таскали с собой газовые зажигалки, даже если сами не курили. С минуту Ник Ровито следил за дымом от сигары, а остальные наблюдали, как он следит за дымом. Кроме Энгеля, в комнате сидели еще двое ребят, которые несли гроб, и трое распределителей похорон. Все остальные участники погребального обряда отправились по домам или на работу, за исключением вдовы, которая уехала с Арчи Фрайхофером.

— Не надо было тянуть, — сказал Ник Ровито струйке сигарного дыма. — Но я решил соблюсти приличия, дождаться конца похорон, а потом послать кого-нибудь домой к Чарли и все забрать. Чего я не учел, так это новоиспеченной шлюхи-вдовушки с ее безмозглой башкой.

— Что-нибудь не так, Ник? — спросил кто-то из сидевших за столом. Ник Ровито ответил на этот вопрос взгляд рыбьих глаз, потом повернулся к Энгелю и сказал:

— Нынче ночью, Энгель, пойдешь и выкопаешь его, понял?

Энгель кивнул, но кто-то еще спросил:

— Выкопать его? Ты имеешь в виду Чарли? Выкопать Чарли, да?

И Ник Ровито ответил:

— Ага.

— Зачем, Ник? — поинтересовался еще один участник совещания. Ровито поморщился.

— Костюм, — ответил он. — Синий костюм, вот зачем. Ты должен принести мне его, Энгель, тот синий костюм, в котором шлюха закопала мужа.

Сначала Энгель ничего не понял. Он думал о теле, а не о том, что было на теле.

— Так тебе не нужен сам труп? — спросил он.

— А на кой он мне? Не говори глупостей.

— На фига нам этот синий костюм? — подал голос еще один парень.

— Скажи ему, Фред.