Лишенные средств к существованию евреи стали куда как больше, чем до этого, заниматься ростовщичеством. Заметим с грустью, что из всех видов человеческой деятельности, включая работорговлю, ростовщичество вызывает меньше всего симпатий. Что и понятно.

Кстати, ростовщичество — одна из древнейших профессий, уж куда старше журналистики. И в Древней Греции, и в Древнем Риме, а тем более на Древнем Востоке этим ремеслом занимались весьма широко люди всех конфессий (у кого были деньги, естественно). Христианство же (да и иудаизм, а также ислам) относится к этому занятию отрицательно. В тех, естественно, случаях, когда дело касается единоверцев. (А у индусов, скажем, или у буддистов и конфуцианцев-китайцев, к примеру, это работа как работа.) Но неверным это презренное занятие позволено. Таковыми «неверными» в Европе и были евреи.

Человек, дающий вам в долг одну сумму, но требующий назад другую — бо́льшую, а в случае неуплаты отбирающий ваше имущество, становится предметом вашей ненависти. Плевать вам на то, что он — прекрасный отец, замечательный муж и вообще человек благочестивый.

Власти светские тоже относятся к нему с презрением и даже с отвращением, но налоги с него брать не забывают. Их заботливость доходит до того, что Специальными указами они устанавливают, что «десятину» — налог размером в десятую часть — еврей-ростовщик обязан платить церкви, когда состояние христианина переходит в его руки.

Историки, занимавшиеся экономическим положением еврейских общин средневековой Европы, выяснили, что ростовщичеством профессионально занимался относительно небольшой процент евреев. Большая же часть после Крестовых походов влачила жалкое существование, перебиваясь мелочной торговлей вразнос и ремеслами, не престижными среди христиан: починкой и продажей старой одежды, к примеру. А многие не имели и этих средств и существовали на пожертвования богатых членов общины. Тех же ростовщиков.

Но в сознании европейцев стабильно закрепился образ: еврей-кровосос…

В то время как в Западной и Центральной Европе еврейская жизнь (имеется в виду экономическая) после Крестовых походов угасала, а Восточная Европа только ждала своего часа, чтобы получить еврейский вопрос и связанную с ним головную боль, еврейство Испании оставалось просто оазисом для евреев. Вообще-то в обыденном сознании Испания и евреи объединены двумя шаблонами: с одной стороны, расцвет еврейской культуры и жизни в «арабской» Испании, а с другой — преследования инквизицией марранов и изгнание евреев из страны. Так оно, в сущности, и было. Но это не все. Даже очень не все. Ибо помимо процветания в мусульманских странах Иберийского полуострова евреи испытали и религиозные гонения со стороны фанатичной династии Альмохадов, которые и заставили большую их часть переселиться в христианские государства севера Испании. И был расцвет в католической Испании — экономический и культурный. Причем этот расцвет пришелся как раз на годы после упадка за Пиренеями. Как не раз бывало в еврейской истории, стоило ослабеть одним звеньям обшей цепи, которая и есть еврейский народ, немедленно усиливались другие. И цепь — несмотря ни на что! — оставалась прочной и связующей.

В отвоеванных у магометан городах новые правители предоставляли евреям свободу вероисповедания, позволяли оставаться в своих кварталах (только вместо слова «алхам» они стали называться худериями, от испанского «худео» — иудей). Кварталы эти отнюдь не стоит понимать как гетто, куда людей загоняют. Евреи сами хотели жить в худериях. В них они сохраняли свое общинное устройство и судебную автономию. Кстати, худерии не были тесными и перенаселенными: иной раз худерия превосходила остальную часть города площадью. Евреи подчинялись непосредственно королю, платили налоги в его казну, а монарх зачастую даровал евреям за заслуги и услуги землю (к северу от Пиренеев это давно уже считалось невозможным). Считается, что в XI–XII веках треть всех земельных угодий страны была собственностью евреев. И в этой земле начинало разбухать зерно ненависти, которое произросло потом обильными колосьями инквизиции, погромов и изгнания.

Да и города были резко недовольны не только влиянием евреев на королевский двор, но и тем, что налоги с них идут прямо в королевскую казну, минуя магистраты. Что же касается церкви, то отцов духовных больше интересовали духовные же вопросы: изоляция невинных агнцев от тлетворного воздействия врагов Христовых. Считалось, и мнение это было широко распространено, что евреи всеми силами хотят отвратить простой народ (а также благородных донов) от истинной веры. При этом предполагалось, что если их обратить в правую веру, то они перевоспитаются. По происхождению еще никого не преследовали. Но до поры до времени…

Короли между тем охотно предоставляли евреям службу при дворе — она, кстати, становилась наследственной. Королей и грандов тоже понять можно. Выражение «тайны мадридского двора» тоже ведь не на пустом месте появилось: дворы кишели интригами и заговорами. Тут еврей был прямо-таки незаменим: не гранд, не епископ — следовательно, в их заговорах участвовать не будет, да и очень заинтересован в стабильности, то есть в нынешнем короле. Тот, следующий, может быть, еще гаже будет…

…Не удержусь от сравнения из другой страны и другой эпохи. В самый разгар кадрового антисемитизма в Центре где-нибудь в Средней Азии в обкоме, а то и в республиканском ЦК всегда находилось место одному-двум евреям, причем в близости от партпадишаха. Принцип, заметьте, тот же: падишахи не доверяли всем русским, считая, что они более преданны Москве, а не лично партийному хану; не доверяли они также всем единоплеменникам, уроженцам других областей и кишлаков, полагая, что они плетут заговоры. Еврей же, никоим образом не претендовавший на престол, был и полезен, и удобен. И еще служил иллюстрацией по теме «Дружба народов».

Итак, Испания с Португалией служили как бы оазисом. Но зубы дракона были уже посеяны…

И это привело к появлению «последних евреев в мире»…

Не следует понимать это выражение как трагический сигнал: евреев еще в мире достаточно. Даже трудно и сосчитать. Так бывает, что некоторые люди в зависимости от того, что требует настоящий момент, то объявляют себя евреями, то резко против этого протестуют. К примеру, в Эфиопии числилось в последние времена тысяч тридцать евреев-фалаша, а когда положение в стране стало совсем невыносимым, оказалось, что еще триста тысяч именуют себя фалашмура, то есть потомками некогда обращенных в христианство, и требуют себя признать фалашами и немедленно вывезти в Израиль.

Впрочем, наш разговор не об Эфиопии, а о Португалии. Точнее — о северной провинции Траж-уж-Монтеш, что дословно переводится как «За горами». Действительно, провинцию отделяют от остальной страны высокие горы. Край этот из тех, что в России называют «медвежьими углами». Несколько склонные к преувеличениям португальцы любили говорить, что в Траж-уж-Монтеш кончается белый свет. Свет, конечно, не кончался: дальше Испания (правда, тоже отделенная горами), а там дальше, за Пиренеями, Франция. Но и сейчас в провинцию ведут не лучшие, по португальским меркам, дороги, а в средние века там можно было спрятаться почти как в России за Уралом.