Другая проблема демократии в развивающихся странах – опасность ее легкого превращения в диктатуру. С одной стороны, для бедняков, составляющих подавляющее большинство населения развивающихся стран, средства пропитания важней гражданских прав, и они вряд ли будут отстаивать свои свободы. С другой, предоставление прав и свобод массам бедняков, не приученных социальной практикой к ответственному поведению, будет приводить только к череде беспорядков, к появлению на политической арене ловких демагогов, которые, пользуясь демократией, способны внушить людям убеждение в том, что порядок важнее свобод и именно он, лидер имярек, может спасти свою страну от хаоса. В итоге такой лидер получает власть в результате свободных выборов, чтобы уже никогда с ней не расставаться. Это более чем серьезная проблема. Пример А. Лукашенко в Беларуси – один из многих, до него именно таким образом пришли к власти Луи Наполеон, Б. Муссолини, А. Гитлер и многие другие диктаторы. Ленина и Сталина я не ставлю в этот ряд только потому, что они получили власть благодаря революции, а не выборов, т. е. не демократическим путем.

Таким образом, важность наличия у населения демократического опыта не может вызвать сомнений, а период неустойчивости и многообразных негативных инцидентов, вызывающих критическое отношение к демократическим процедурам, видимо, можно считать закономерностью при переходе к демократии.

Урок для сторонников демократии: Карл Люгер – мэр Вены 1895 года:

Эту поучительную историю напоминает нам Фарид Закария, индийский мусульманин из Бомбея, видный американский политолог, главный редактор журнала Newsweek International.

В марте 1895 года Вена избрала своим мэром ультранационалиста Карла Люгера, который сравнивал евреев с саранчой и призывал смешать их с землей в качестве удобрения. Император Франц-Иосиф пошел на беспрецедентный шаг – он отказался утвердить полномочия Люгера на том основании, что его избрание создает угрозу гражданским свободам. Через 38 лет в Германии такого императора не оказалось, и Гитлер, бывший свидетелем успеха Люгера, стал фюрером германской нации. К устойчивой либеральной демократии континентальная Европа смогла перейти лишь после Второй мировой войны, и то не сразу.

Ф. Закария отмечает, что Люгер появился вследствие развития демократии в Австрии: «В 1860—1870 годы в стране голосовали только богачи и образованный средний класс, причем их высшими целями были свобода слова, конституционализм и экономический либерализм. Слава Вены как центра космополитизма и прогресса проистекала из ограничения права на участие в выборах. В 1880–1890-х годах состав электората был расширен (причем, по иронии судьбы, именно по настоянию либералов), что позволило принимать участие в голосовании большинству взрослых мужчин: и атмосфера в стране быстро изменилась. Рабочие и крестьяне, недавно получившие политические права, не были заинтересованы в гражданских реформах, к которым призывала буржуазия. Они легко поддались пламенной риторике социалистов (взывавших к рабочим) и ультранационалистов (адресовавшихся к крестьянам). Люгер блестящим образом сконструировал программу, объединявшую националистические и коммунистические призывы…» (Закария 2004: 52—53).

Этот случай может и сейчас послужить важным уроком: более чем через 100 лет в России снова складывается подобная обстановка. У нас уже давно действует всеобщее избирательное право, и расширение электората не может стать причиной событий, подобных событиям в Вене 1895 года, но активизация масс, побуждаемых бедностью, несправедливостью, игрой политиканов на мифах и предрассудках, может еще сыграть злую шутку с теми, кто борется за свободу и демократию.

Возможность миновать подобные препятствия целиком зависит от поведения элиты, ее способности придерживаться установленных правил и поддерживать их. Если целью элиты действительно является демократия, любые массовые беспорядки, вызванные сложностями перехода, можно погасить. Но если те или иные группы в элите сами будут провоцировать подобные инциденты, чтобы использовать их в своих интересах, тогда трудности на пути к демократии могут стать непреодолимыми.

Самая большая трудность – это процедура смены власти. Даже когда демократия устоится, смена власти будет происходить непросто. И все же в этом случае заранее известно, что и как будет происходить; приходя во власть, люди знают свои полномочия и то, когда и как они должны будут с ними расстаться.

Но переход к демократическим порядкам, особенно в странах с архаичной авторитарной культурой, происходит из состояния, когда нормой считается принципиально иная модель распоряжения властью: держаться за нее любыми способами, заранее удалять с поля всех потенциальных претендентов, чтобы нынешнему правителю не было альтернативы. Использовать власть для обогащения себя и своего окружения, что особенно усложняет расставание с властью, ибо в этом случае ты попадаешь под угрозу уголовного преследования. Это средневековая традиция, воплощенная в идее монархии. В новое время она чаще реализовалась в диктаторских режимах в Европе, Азии, Латинской Америке, да, собственно, повсюду, где не сложилась устойчивая демократия.

Возьмем просторы СНГ. Даже если не говорить о бывших среднеазиатских республиках, перед нами возникает пример Беларуси А. Лукашенко – несомненно, европейской страны с отвратительной диктатурой, не считающейся ни с какими приличиями.

В России один раз уже была более или менее демократическая смена власти: в 1991 году она перешла к Б. Ельцину, законно избранному Президенту РСФСР, да и то это произошло в обстановке революции, которая закончилась вооруженным конфликтом октября 1993 года. Потом же у самого Ельцина возник предлог удерживать власть, чтобы она не вернулась к коммунистам, и для этого была изобретена «управляемая демократия»; ее управляемость все время усиливалась.

В этом смысле Украина являет собой некоторое исключение – благодаря тому что в силу различий между западной и восточной частями страны там оказывается возможной политическая конкуренция, выдвижение двух кандидатов в президенты с примерно равной электоральной базой. Так было в 1994 году, когда, опираясь на русскоязычный юго-восток, Л. Кучма победил Л. Кравчука. Через десять лет ситуация повторилась. Правда, власть, опираясь на Россию, попыталась сфальсифицировать результаты выборов, использовать, если хотите, русский вариант управляемой демократии. И это при том, что персональная замена первого лица была предрешена. Но оппозиция во главе с В. Ющенко смогла противостоять этой фальсификации.

Для нас здесь важен следующий факт: в переходный период правителю и поддерживающей его элите чрезвычайно трудно расстаться с властью, и для того, чтобы удержать ее, они готовы идти и на фальсификацию, и даже на силовые акции. Противопоставить им веру в принципы демократии недостаточно – для этого нужна реальная политическая сила, способная мобилизовать значительную часть населения страны.

Смена модели распоряжения властью, замена архаичного авторитарного режима демократической процедурой составляет, таким образом, самый трудный момент перехода к демократии. Ясно, что в процессе перехода издержки демократии особенно велики, тем более в бедной стране, когда на стороне противников демократической системы такие сильные аргументы, как порядок, единство и эффективность.