Но эффект был заметен. Люди-то разные приходили. Кто-то в приподнятом настроении, кто-то, наоборот, в подавленном. Вот на них лучше всего мои манипуляции и были видны — людей расслабляло.

Дама, которая не представилась, а я не спрашивал, отчасти из-за того, что люди плотным потоком шли, не было времени на разговоры, мои действия заметила и правильно интерпретировала. Я ведь всякие шлаки выводил и пережигал их Кровью. Так как объёмы маленькие были, это обходилось без спецэффектов, но всё равно заметно, что я энергию вывожу, перехватываю и сжигаю.

— Ты их чистишь? — недоуменно спросила женщина, когда образовалась пауза.

— Не совсем. Скорее, оказываю общее благоприятное воздействие.

— За самодеятельность тут по голове не погладят, — посмотрела она осуждающе. — Да и… Ты точно знаешь, что делаешь?

— Более чем. На очищении я собаку съел.

Женщина посмотрела откровенно неверяще, пришлось пояснять.

— Я ученик Аристарха Павловича, из лечебницы Васильки.

— А звать тебя как? — нахмурилась она.

— Олег Васильев.

— Васильев, Васильев… Вспомнила! Ты ведь ученик Аристарха Павловича! Точно!

Теперь уже я недоуменно посмотрел, на что женщина смутилась. Ну да. Я ведь прямо сказал, чей ученик.

— Я про тебя слышала не раз, — стушевалась она. — Светильники Васильева нам в больнице сильно помогли. Зараза под их воздействием не так быстро распространялась.

— Рад, что пригодились, — улыбнулся я.

— Не то слово!

Нам пришлось отвлечься. Пожаловал следующий доброволец. Но я заметил, что женщина на меня теперь совсем иначе смотрит. Не подозрительно, а доброжелательно. Так что с ней у меня никаких проблем не возникло. Если до этого у неё и было возмущение, что за самодеятельность я устроил, то потом все вопросы отпали.

Всего на призывном пункте я провёл три дня. Спать меня отправляли домой. Поэтому о полноценной отправке куда-то речи пока не шло. Что, откровенно говоря, ставило меня в ступор. Ну вот какой смысл, а? Я-то успел накрутить себя, что в самую гущу отправят. Но нет же.

Впрочем, жаловаться не буду. В некотором роде это полезно было, глянуть, как тут сбор устроен. Увидел много знакомых лиц. Знакомых — это громко сказано, конечно. Я ведь много кого лечил, счёт давно за тысячу пациентов перевалил, поэтому неудивительно, что попадались те, кто узнавал меня.

Но были и те, кого я знал чуть лучше.

Когда Игорек зашёл, улыбаясь во всю ширь, я лишь нахмурился.

— А ты здесь что делаешь?

— Так это, — шмыгнул он носом, — добровольцем иду!

— Родители-то отпустили, доброволец?

— Да, Олег! Чего заладил! — возмутился Игорёк. — Давай принимай! У меня здоровья на десятерых хватит!

«А мозгов — хватит?» — подумал я.

Но вслух говорить ничего не стал. Варианта было, собственно, два. Спокойно его пропустить или начать спорить, что-то доказывать. Но последнее будет выглядеть глупо, да и вряд ли поможет. Потому что в данном случае моё личное мнение систему не волнует. Да и, если уж на то пошло, Игорек сегодня не первый юнец, который прибежал на призывной пункт. Не первый и не последний.

Я прикинул вариант связаться с его родителями, чтобы они сами разобрались с непутёвым сыном. Но сразу же вспомнил, что многие сами стремились в армию, потому что это давало возможности. Игорь в этом плане не исключение. Их мотивы с Петром я хорошо знал.

— Ну, чего ты? — поторопил меня Игорёк. — Давай делай уже своё дело. Решения я не изменю!

— Родителям отзвонись. Если смелости добровольцем хватает идти, то и с ними вопрос реши. Мало ли, вдруг тебя убьют? — заметил я философски. — А ты даже не объяснился с ними нормально.

— Тьфу на тебя, сплюнь!

— Что мне писать? — вмешалась медсестра.

— Что этот дурак здоров, — ответил я раздражённо.

— Сам дурак, — ничуть не смутился Игорёк, забрал бумагу и убежал вперёд.

Я же переглянулся с медсестрой.

— Друг? — спросила она.

— Можно и так сказать. Совсем оболтус. Вот куда он попёрся, а? В следующем году и так бы забрали.

— А тебе сколько лет, напомни? — улыбнулась она.

— Шестнадцать.

— Тогда странно слышать размышления про возраст. Зря ты так. Годом раньше или годом позже — какая разница? А так в его деле появится отметка, что добровольцем вызвался. Для карьеры полезно будет. Если в армии проявит себя, то поможет устроиться.

Я посмотрел на эту женщину, которая воспринимала происходящее как отличный способ подняться по жизни, и отвёл взгляд, чтобы не выдать себя.

Так-то оно так. В обычное время согласился бы. Ярослав, брат Эммы, по пьяни мне всякое разное рассказывал. Да и в других местах слышал, как дела обстоят. Каких-то больших войн не случалось. Точнее, они редко происходили. Поэтому попасть в серьёзный замес можно было не опасаться. Разумеется, среди военных были жертвы. В том числе раненые и покалеченные. Но в мирное время из того, что мне говорили, это отличный социальный лифт.

Вопрос в том, что нас всех ждёт дальше. Локальные конфликты? Медленное истязание княжества со всех сторон? Или война на уничтожение? Я бы зарекаться не стал. Учитывая, что в своих прогнозах уже ошибался, поставлю на вариант где-то посередине.

В любом случае у таких, как Игорёк, даже против обычной нежити нет и шанса. Надеюсь, их за время подготовки хоть чему-то научат. В чем есть большие сомнения.

* * *

На третий день добровольцем записался Пётр. Не знаю, как так совпало, что эти два товарища именно ко мне попали, но что вышло, то вышло. На Петра я ругаться не стал. Зная его, сознавал, что он хотя бы минимальный умственный анализ провёл. И вполне хорошо понимал, почему я посмотрел на него с осуждением.

— Сестра этого оболтуса попросила, — ответил он, — присмотреть.

— Да уж, — только и сказал я. — А что девушка твоя? Что Борис Дмитриевич?

— Девушка… Ну, плакала, — почесал Пётр макушку. — А в ресторане… Так это, лихорадит сейчас город. Людей меньше заходить стало. А значит, и прибыль упала. Не хочу дядь Борю нагружать. Всё равно служить, так чего тянуть?

— Ясно всё с тобой. Ну, проходи тогда. Постараюсь узнать, куда вас распределят. Надеюсь, не разбросает.

— Спасибо, — кивнул Пётр. — А сам-то ты что тут делаешь?

— Да куда поставили, там и работаю. Не знаю, как дальше будет. Ладно,