Постучалась, я не ждала дозволения войти. Сразу заглянула и прошла внутрь, занимая низкий диванчик.

— Девочка моя, ты как всегда, не ждешь разрешения войти, — Мария Андреевна не сердилась, просто озвучила факт.

— О чем Вы хотели со мной поговорить? — я вытянула ноги, ступни жгло. Так и хотелось опустить их в ледяную воду. Хоть немного унять жжение и зуд.

— У меня для тебя есть кое—что, — она вынула из тумбы стола небольшую коробочку и протянула мне.

— Что это?

— Рано утром приходила директриса приюта. Она просила передать это тебе, — поднявшись из—за стола, подошла ко мне, протягивая руку.

Я замерла в нерешительности. Что может передать человек, который фактически меня ненавидел? Да и сюрпризы, связанные с приютом, были не самые приятные. Даже вспоминать не хочется, тот кошмар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мария Андреевна так и не дождалась никакой реакции, поэтому присела рядом и открыла коробочку, показывая красивый кулон на золотой цепочке.

— Это подарок? — удивилась я, не веря своим глазам. Неужели Директриса поздравила меня с выпуском. Что—то тут не так.

— Лидия Николаевна сказала, он принадлежит тебе. Когда ты попала в приют, кулон был на тебе, но его сняли, когда тебе исполнилось четырнадцать. Вроде ты сама его отдала, на время. Он выглядел дорогим, да и сейчас выглядит так же. Возникало много вопросов, откуда дорогая вещь на шее сироты. Другие ребята дразнили тебя и пытались снять его. Из—за этого часто возникали конфликты. Больше она ничего не сказала, — Мария Андреевна вновь замолчала, давая мне время все обдумать.

Я вглядывалась в красный граненый камень, уютно лежащий в золотом круге виноградной лозы. В обе стороны расходились два сложенных серебряно—золотых крыла.

— Я не помню его. Почему она решила вернуть только сейчас? Я же четыре года как там не проживаю.

— Эллиночка, я не могу тебе ответить на этот вопрос.

— Думаете, она хотела оставить его себе? — с усмешкой произнесла я.

Даже не удивилась, будь оно так. Представила кулон на шее директрисы и невольно улыбнулась. Ее бы приняли за любительницу ангелов. Мария Андреевна оставила вопрос без ответа, ее лицо озарила лишь грустная улыбка.

— Кулон красивый. Может, примеришь?

В горле пересохло. Я не верила, что кулон принадлежит мне. Я не понимала, откуда он мог появиться. Может от родителей? Ничто в памяти даже не колыхнулось, не признало его, а вот руки сами потянулись. Как в замедленной съемке, я видела свою протянутую руку. Видела, как кулон сверкнул, и взяла его. Это было моим решением. Не знаю почему, но я хотела его взять. Я хотела, чтобы он на самом деле был моим. Я хотела, чтобы он напомнил мне о моем прошлом и возможно о родителях. Странное желание... Что может помнить годовалый ребенок о своих родителях? В этот момент я об этом не думала, продолжая вглядываться в необычный сверкающий оранжевыми всполохами камень. Не помню, как добралась до своей комнаты. Долго смотрела на кулон, пытаясь вспомнить хоть что—то. Выходило так, я отдала его до того, как потеряла память. В приюте мне не объяснили причину потери памяти, про кулон так же никто не заикнулся ни разу.

По моим подсчетам получается, что оба этих события были в один год. Возможно и в одно время. Отдать директрисе что—либо я не могла. Разве можно доверить врагу свою личную вещь? Скорее всего, кулон я не отдавала, его забрали силой.

Хотя...

Смысл забирать, чтобы потом вернуть? Опять не сходится...

С этими не радостными мыслями провалилась в сон. Мне вновь снился кошмар...

Я стояла у обрыва, в пышном красно – оранжевом платье. Ветер хлестал по лицу и открытым участкам нежной кожи. По щекам текли слезы. Горло сдавило спазмом всхлипов. Рядом открылась черная воронка портала. Я не успела сделать шаг, как неизвестный, шагнувший из портала, схватил меня за руку. Страха нет. Я желаю остаться одна. Желаю остановить происходящее. Оказаться в другом месте. В другое время. Забыть все произошедшее этим вечером.

— Элли, тебя ищут. Почему ты тут? Тебя нужно спрятать, — я не успела ответить, как вдали послышались чужие голоса.

По телу пробежал холод, а сердце сковал страх. Схватила мужчину за рукав, прячась за его спиной. Я знала, они ищут меня.

— Видимо другого выхода нет, тебе придется подрасти, и вернутся обратно, — больше ничего не произнося, он разжал мои пальцы. Вынув из кармана цепочку, в мгновенье застегнул ее на моей шее и.… толкнул со скалы...

Крик застрял в горле. Пытаясь, ухватится за его руку, я хватала лишь воздух. Распущенные волосы развевались перед лицом, и я не видела ничего, за что можно было бы ухватиться. Продолжая хвататься за воздух, пыталась позвать на помощь, но мой голос меня подвел. Так и не найдя спасения я летела вниз.

В очередной раз, подскочив на кровати, я не могла выровнять дыхание. Возле кровати стояла тумба и мне не составило труда дотянутся до бокала с водой, сделать такой нужный глоток воды. Спустя полчаса я успокоилась и вновь погрузилась в сон. Кулон на шее потеплел. Если мне что—то снилось, то я не запомнила, только странное чувство полета и легкое падение, а вот утро запомнила отлично.

Вырваться из объятий Морфея мне помог назойливый солнечный луч, светивший прямо в глаза. Еле разлепив веки, тут же прикрыла их рукой, ограждаясь от света. На глаза попалась ближайшая стена, и сердце забилось в бешеном ритме, она была черной. Села на кровати. Нет. Это была кушетка. Мягкая спинка, резные подлокотники и ножки, мягкая шоколадная ткань. Она выглядела изящной и непривычной моему взгляду. Все же кушетка ассоциировалась не с таким изяществом, а с больничной койкой.

Поднялась, обводя взглядом помещение. Напротив, кушетки находилось окно, закрытое тяжелыми, темными портьерами, пропускающими лишь узкую полоску света. Рядом возвышается громоздкий рабочий стол из красного дерева. Столешница декорирована вставками из натуральной кожи. Она заполнена аккуратными стопками документов. Кресло, выглядело как настоящий трон. Все то же красное дерево и кожа. Высокое изголовье украшено объемным резным... кхм... драконом Они приятно гармонировали со шкафом, выполненным в том же стиле.

В голову закралась мысль – это сон. Хороший такой реалистичный сон. Медленно прошла к столу и взяла первый попавшийся в руки документ. Лист из странной голубоватой бумаги, на ощупь оказался очень гладким и плотным. Содержание осталось загадкой, весь лист был исписан непонятными символами. Лишь на задворках сознания промелькнула мысль узнавания и сразу пропала. Вернула документ обратно и прошла к шкафу. Я не успела открыть стеклянные дверцы.