родителей Казуми удалась, слишком высоко они, правда, так и не залетели, но все же по служебной лестнице, пусть медленно, но двигались. А еще, в отличие от многих других отцов, Казуми-старший появлялся дома каждый день и не слишком поздно, успевая даже заглядывать пару раз в неделю в довольно близкое додзе. Додзе было достаточно известно и там можно было встретить нескольких человек из той же фирмы, где работал отец Анпан-куна. Злые языки говорили, что этим и объясняется его довольно успешная карьера. Сколько было в этом правды — было неизвестно.

Вот только что определенно было правдой, так это немного неуравновешенное состояние Казуми-старшего начиная с того момента, как Хидеки-кун окончательно и бесповоротно стал Анпан-куном, то есть с конца младшей школы. Это было начало того периода времени, когда отец Хидеки-куна уже не мог с гордостью прийти со своим старшим сыном в додзе, а начал искать разного рода причины, объясняющие его отсутствие, позволяющие сохранить лицо. Это после того, как понял, что у него нет способов контролировать полноту своего сына при полном отсутствии содействия. И состояние его гордости, в конце концов, оказалась важнее морального состояния его сына.

А результат одной из попыток такого контроля, последнее, новое изобретение папы, остался до сих пор — особый замок оставлявший дверь калитки закрытой, если не потянуть раз десять за гирю (специально для Анпан-куна), задействовать отпечаток пальца (это работало только для матери и сестры Анпан-куна) или дернуть за рычажок, сделанный на такой высоте, что Анпан-кун, даже подросший со времени младшей школы, не мог дотянуться даже в прыжке. Правда закрыта она была не всегда, и мама, и младшая сестра Анпан-куна считали такие действия неправильными.

Калитка перед его домиком опять была закрыта изнутри. Анпан-кун скривился.

«Смешная шутка, папа. Вот только пусть меня кицунэ порвет, прежде, чем я буду…» — прошипел себе под нос Анпан-кун. Он не поменял свое мнение тогда, не поменяет и теперь.

Анпан-кун достал припрятанную в кустах на такой случай, старую дедушкину клюку, поставил ее под углом к забору. Перевалил через забор, открыл калитку и снова припрятал клюку. Выглядела она не сильно отлично от перекрученной ветки дерева, и если специально ее не искать, то даже зимой ее не заметить, а была осень. Анпан-кун надеялся про себя, что к зиме папа перестанет маяться дурью, пытаясь таким тупым образом опять, привить ему тягу к спорту. У самого Анпан-куна такие приколы не особо любимого папочки не вызывали ничего, кроме глухого раздражения.

Анпан-кун довольно торопливо зашел домой. Ну да, время не ждет. Сестренка все еще в школе — ее клубные активности сегодня далеки от завершения, и она будет дома немного позже. Анпан-кун быстро сожрал парочку оставленных мамой онигири и поспешил в то единственное место, где к нему относились непредвзято — на свою подработку в автосервисе. Мато-сан, владелец мастерской — это случай вообще особый, а вот остальные его ценили там за умение и желание работать. Единственное, что было не очень, так это то, что немного запаздывал, но критичным это не было. Потому как он еще с утра, заметив подозрительную записку на парте, прочитал ее и тут же отписался Мато-сану, что сегодня немного задержится.

* * *

Круглосуточная автомастерская, где он подрабатывал, была небольшим строением неподалеку от съезда с автострады, проходящей мимо их города. Добирался туда Анпан-кун порядка получаса и домой обычно добирался последним поездом или одним из последних автобусов. И, стоило ему появиться на парковке рядом со входом, как к нему выскочил его партнер по сегодняшней смене, Ямада-сенпай. Из-за круглосуточной работы автосервиса там всегда кто-то был. Приходил Ямада-сенпай обычно немного раньше чем Анпан-кун, а самого Анпан-куна с Ямада-семпаем должны были сменить ближе к полуночи.

— Казуми-кун, наконец-то ты пришел…

Анпан-кун кивнул:

— Добрый вечер, Ямада-семпай. Что-то случилось?

Обычно, если не было клиентов, а вечером они были не так часто, Ямада-сенпай сидел и резался в мобильные гриндилки, временами хвастаясь Анпан-куну очередной «тяночкой». Как понял Анпан-кун, тяжелое наследство старшей школы, когда тот был отаку и не имел ни желания учиться, ни подработки, ни девушки. Видимо, сегодня у Ямады-сенпая что-то случилось.

— Казуми-кун, — заканючил Ямада-сенпай, — мне надо на пару часиков уйти: у Чи-тян завтра день рождения, а я никак подарок не куплю. Казуми-кун, с меня причитается.

— Ямада-сенпай, позвоните Мато-сану и спросите его.

— Позвоню-позвоню, вот только, Казуми-кун, он же тебя потом спросит. «А готов ли Казуми-сан к такой ответственности»? Ты как, готов?

Анпан-кун раздраженно помотал головой. Оставаться на дежурстве одному было страшновато. И тут он подумал, что ему вскоре, возможно, надо будет искать какой-нибудь подарок Аме-сан, и в этом случае совет Ямада-семпая может оказаться незаменимым.

— Хорошо, Ямада-семпай. Если Мато-сан разрешит…

На удивление Анпан-куна Мато-сан разрешил. Сказал только, какие заказы не брать и задал общий фронт работ.

— Ты довольно сильно продвинулся, Казуми-сан.

Серьезными вещами Анпан-кун не занимался, но тут и сям подкрасить, раскрутить — закрутить пару болтов, был способен. Мато-сан даже его на кое-какие курсы отправлял. Правда… Пришлось родительскую подпись выбивать, но он смог. Ну и всякую мелочь делал довольно часто уже и без присмотра.

Ямада-сенпай ушел, и через какое-то время рядом со входом в автомастерскую раздался какой-то шум, и Анпан-кун, понял, что совсем спокойно его смена не пройдет. Приехал клиент. Когда Анпан-кун приблизился к подъехавшей машине, он понял, что все немного хуже. Подъехавшей машиной был один из местных спорткаров, причем довольно старой модели. И как Анпан-кун знал из своего небольшого опыта, на таких машинах часто ездили откровенные засранцы. Анпан-кун выдохнул, подошел поближе, неглубоко поклонился и представился:

— Младший механик Казуми, чем могу помочь?

Работал Анпан-кун в комбинезоне, перчатках и рабочих ботинках, на лбу были защитные очки, и на шее болтался респиратор, так что узнать его мог только человек, который бы его хорошо знал. А таких рядом не было и быть не могло. Поэтому разговаривать с клиентами и того, что в нем опознают ученика средней школы, он не боялся.

Из заглушенной машины выбрался парень совсем немного постарше, чем Ямада-семпай, правда, в аккуратном до выпендрежа костюме и явно дорогой блестящей обуви.

— Чет не фурычит, завод не то. Хня какя-та не пйму. — Проговорил этот, как уже понял Анпан-кун, не самый приятный клиент. Его «вроде-бы-настоящий-кансайский-акцент» разобрать можно было, но с большим трудом, примерно как речь цыганского боксера в довольно известном гайдзинском фильме «Унесли».

— Что именно не в порядке? — как можно более вежливо попытался спросить Анпан-кун.

— А ты, малец, ршать