если не олигархами и звездами, то, по крайней мере, весьма преуспевающими людьми с хорошими связями. Так что спустя четыре дня расследования ему и допросить-то как следует удалось только домработницу Бурхасона — тетю Валю и его личного секретаря Катю Пискунову. Ни та, ни другая ничего путного сказать не могли, потому что обе во время трагедии отсутствовали. Катя по делам в Петербурге, а тетя Валя, как выяснилось, вообще приходила в дом лишь по пятницам и, соответственно, в понедельник, когда убили художника, ее там не было. Так что Кутепов топтался в тупике, не понимая, что ему делать дальше. Он, конечно, пытался рассматривать как мотив банальную кражу. Ведь из дома Бурхасона были похищены кое-какие ценности: несколько рисунков, предположительно, художника Брюллова, и браслет с тремя крупными бриллиантами, который, преступник снял с руки убитого. Однако более ценные предметы, находившиеся в доме, остались не тронутыми. Из чего напрашивался вывод — кража совершена для видимости, чтобы скрыть настоящий мотив убийства. И самое странное в этом убийстве было то, что никто из охранников коттеджного поселка, не заметил в вечер убийства, а смерть Бурхасона, как определили эксперты, наступила именно вечером, кого-либо постороннего. Они доложили, что сам Кутепов в тот день выезжал и возвращался на своем Бентли. Причем один. Словом получалось, что убийца либо жил в том же поселке, либо проник каким-то образом через забор, напичканный электроникой, незаметно. А последнее, как уверяли охранники, совершенно невозможно. В поселке живут только люди с большой буквы «Л». И все они трепетно относятся к своей неприкосновенности. А потому охранники наглядно показали Кутепову, что даже птица, перелетающая через забор поселка им хорошо видна в один из сотни мониторов, расположенных на огромной электронной панели здания охраны. Оставалось одно — подозревать в убийстве жителей поселка. И тут Кутепов возвращался к тому, с чего начал: все жители этого треклятого поселения если не олигархи и звезды, то… и так далее. Сейчас Петр Бочкин очень ясно вспомнил стенания Кутепова по поводу судьбы-злодейки и свою радость от того, как же вовремя он ушел с государственной службы. На тот момент его лицо еще не пестрело синяками и ссадинами, а потому радость его была ничем не омрачена. Конечно, сейчас, сидя с разбитой физиономией и беседуя с блондинкой, он слегка изменил свою точку зрения относительно везения в собственной жизни. Но, тем не менее, полагал, что его доля все-таки лучше Кутеповской. Во всяком случае, он избавлен от бесконечных звонков сверху.

— Что вы скачете на стуле? — поинтересовалась Марго, — Вы, таким образом, пытаетесь выразить свою радость? Я вас понимаю. В конце концов, заштатному детективу с разбитым лицом не каждый день предлагают интереснейшее расследование. Однако поберегите силы…

— Между прочим, я не сказал «да», — прохрипел Бочкин, соображая, как бы повернуть разговор, чтобы блондинка поняла, что он совершенно не собирается лезть в это дело. Поиск картины, это еще куда ни шло. Конечно, это не его профиль, но, в конце концов, он мог бы слегка разнообразить свои будни, сплошь состоящие из чужих постельных сцен. Но искать картину, пропавшую из мастерской убитого Бурхасона — это значило, в первую очередь, искать убийцу художника. А подобные передряги никак не входили в планы Бочкина. Особенно учитывая все вышеизложенные обстоятельства этого преступления.

— Видите ли… — осторожно начал он, — я не работаю параллельно с милицией. Да и вам не стоит спешить. Генеральный прокурор взял расследование под свой контроль, а это значит, что убийцу художника обязательно найдут. А, следовательно, отыщется и все, что было вынесено из его дома в ночь убийства. Разумеется, и ваш портрет отыщется.

Бочкин порадовался, что его лицо обильно порывают кровоподтеки, а потому не видно пунцовых пятен, коими он всегда покрывался, когда врал.

Марго надула губки, еще раз глянула на визитную карточку и спросила явно сквозь зубы:

— Это точно ваша визитка? Изольда характеризовала Петра Бочкина, как чрезвычайно умного и предприимчивого человека.

— Это моя визитка, — Петр почувствовал, как силы стремительно покидают его израненное тело, — Но вы, очевидно, не понимаете, что поиски вашего портрета непременно выйдут на путь поиска убийцы Бурхасона. А искать убийцу вовсе не мой профиль. Да и что я с ним делать буду, если, не дай Бог, найду?!

— Ну… — она задумалась, — Так далеко я не загадывала. Честно говоря, мне все равно, что вы будете делать с убийцей. Пусть он вернет мне портрет и катится, куда ему нужно.

— Вы не понимаете, — Бочкину очень захотелось прилечь. Голова его раскалывалась, — В этом деле и в этом окружении лучше не знать, кто преступник. Если мы с вами это узнаем, мы подвергнем себя большой опасности. Неужели вам настолько необходимо незамедлительно облагодетельствовать какую-то галерею на краю земли, что вы готовы поставить на кон собственную жизнь?

— Почему собственную. Вашу, — без тени иронии ответила она, — И ваш риск я, как вы знаете, оценила весьма высоко. Кроме того, совершенно необязательно узнавать имя убийцы. Ведь вполне возможно, Бурхасон перепродал мой портрет какому-нибудь коллекционеру, который посетил его накануне убийства. Я же не ходила к нему на сеансы каждый день. Я посещала его мастерскую раз в три дня. А это значит, у него было время продать мой портрет.

— Хм… — о таком повороте Бочкин не думал. В конечном счете, блондинка была права, — Однако если Бурхасон продал ваш портрет до своей смерти, я думаю, его трудно будет отобрать у законного владельца. Если, конечно, права на эту работу не принадлежат вам, — задумчиво изрек он.

— Послушайте! Я потратила уйму сил и времени на то, чтобы Бурхасон написал мой портрет. Ведь позировать художнику довольно утомительное занятие. И делала я это только потому, что он сам меня уговорил. Я, не поклонница кисти Пабло Бурхасона, и никогда не мечтала повесить его творение в своей квартире. Однако Пабло так красноречиво расписывал ценность моего вклада в мировое искусство вообще, и в культурную жизнь африканского захолустья в частности, что я согласилась ему помочь. А теперь я вовсе не хочу, чтобы какой-нибудь коллекционер-извращенец втихаря пялился на мое изображение. Так что найдите мне картину, а с ее нынешним владельцем я сама как-нибудь разберусь.

Частный детектив задумался. В общем-то, блондинка не предлагала ему ничего сверхсложного — всего-то выяснить, не появлялся ли на черном рынке ее портрет. Учитывая яркую внешность натурщицы и необычное двухстороннее исполнение картины это сделать несложно. Ведь мир любителей искусства весьма тесен. И если кто-то приобрел картину модного автора, тем более его практически последнюю работу, то об этом непременно