видно, что шалава. А я к ней, нежные чувства: ах, какие ножки, ах, какая грудка. Тьфу, болван, идиот!

Так он сидел, гневно рассуждая сам с собой, мысленно посыпая голову пеплом и готовясь к позору, пока, наконец, не посмотрел на часы. Прошло уже пятнадцать минут. "Вот черт!.. — подумал он, — о чём можно так долго трепаться с незнакомым человеком?" Впрочем, для Марека, это в порядке вещей. Трепло и бабник, милостью божьей. Илья по сравнению с ним, мог считать себя схимником, аскетом, и стоиком. Это он гад, врал только, что Анюта не в его вкусе, у него и вкуса-то нет, он всеядный. С какими только Илья его не видел, и с женщинами баскетболистками, и с женщинами лилипутками, ко всем змей, подход умеет найти. Как это он раньше Аню не закадрил? Потому что не видел, наверно, поэтому и не закадрил. Заслуженный мастер по клиньям, мать его так. Мочалок командир. Впрочем, Илья с большей частью своих подружек познакомился, как раз через него.

В палатке было невыносимо душно и жарко. Илья, обливаясь потом, стащил через голову насквозь мокрую майку, которую перед тем зачем — то надел. Пить хотелось ужасно, а вода питьевая на кухне. Как же, пойдёшь туда теперь. Лучше от жажды умереть. Тут его озарило: "Может вина выпить? Так от него потом ещё больше пить захочется. Или пойти искупаться. Пусть себе треплется, ботало, — потом пришло соломоново решение. — Ладно, выпью сначала вина, а потом пойду, искупаюсь. Спрыгну с обрывчика, чтобы не переться у всех на виду".

Подумав так, Илья осторожно выглянул из палатки. То, что он увидел, поразило. Эти там, ржали уже втроём. Марек, Анюта и присоединившаяся к ним повариха. Причём Марек уже вошёл в раж, на месте ему не стоялось, он приплясывал вокруг Анюты, пытаясь говорить ей, что-то сквозь бульканье, которое у него означало смех, причём умудрялся почти одновременно отечески похлопывать её по плечу и поглаживать по спине. Та совсем скисла от смеха, утирала полой халата слёзы и махала на него рукой, а повариха рядом хохотала с визгливыми переливами, хватаясь за могучие бока.

Илья не выдержал и тоже улыбнулся: "Во ржут, весело им. Чем это он их так рассмешил? А я тут сижу, как дурак, без подарка. Точно дурак! Нет, обязательно надо выпить. Вот только тёплое, сволочь, и закусить нечем. Ладно, так обойдусь, гусарам не впервой!"

Он налил себе из распечатанной бутылки полстакана вина и выпил в три крупных глотка. Скривился и занюхал кулаком. Тёплое вино продрало горло и моментально зашумело в голове. Вот так, уже лучше, мысли потекли спокойнее, но как-то отрывками: "Хороший мужик всё-таки Марек, умеет он у баб найти дорожку к сердцу. Они его любят. То есть, сначала, конечно, любят, а потом уж… это, как придется. Ну, так извините, всем не угодишь, чего уж тут обижаться. Да и так, друг он, конечно, не плохой, хотя и… Ладно, надо ещё выпить! — Илья налил ещё полстакана. — Всё! И сразу купаться, только купаться! Идите вы все со своей любовью в баню. Кстати, о бане… — он выпил, снова переморщился, но занюхивать на этот раз не стал, — так, о чём это я? Ах да, о бане. Надо будет непременно сходить в баню. С Мареком, с Анюткой. С поварихой, сватьей — бабой — бабарихой… Нет, с поварихой не надо, пусть Марек сам с ней идёт… В отдельный люкс, — он представил Марека в отдельном люксе с поварихой, и ему стало глупо смешно. — Ха-ха! Вот и мне весело стало. Не всё же вам ржать. Ой, чего-то меня разморило… Жара, проклятая… треклятая!"

— Ты чего это тут в одиночку надираешься? — Марек присел в проходе палатки, загородив свет.

— А, тебе-то что? — вздрогнув от его неожиданного появления, агрессивно осведомился Илья, бурча животом. — Явился, не запылился! Хочу и надираюсь тут.

— Интересное дело!.. — удивился Марек, — я ему невесту сватаю. А он сидит, вино жрёт без закуски. Ещё и не доволен. Хоть бы из палатки вышел, сидишь в жаре, духоте. Обалдел вон совсем.

— Ты давай не крути, садись, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Ну-у, как сватовство прошло? Сосватался?

— Дурак! — презрительно сказал Марек. — Приревновал, что ли? Нужна она мне, как в проруби веник. Я ж для тебя, болвана стараюсь. Я если хочешь знать, специально сюда приехал, чтобы от баб отдохнуть. Короче говоря, дело на мази.

— В смысле? — не понял Илья.

— Ну, всё, — нетерпеливо пояснил Марек, — удочка закинута. Сегодня вечером, рыбка наша приплывёт, как пить дать. А там уж ты её сачком.

— Она что, тебе сама сказала?

— Что сказала?

— Ты Ваньку-то не валяй! — рассердился Илья. — Сказала, что придет?

— Это я тебе говорю. Ты, что мне не веришь?

— Тьфу, болван! Ты толком можешь сказать? О чём говорили, о чём договорились?

— Да о чём с бабами можно договориться? — Марек пожал плечами. — Так трёп один. Ну ладно, ладно… Ну, подошёл, спрашиваю. Что мол, девушка заскучала? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь. Она говорит, конечно, сможешь, посуду говорит, за меня помой. Ну, я думаю, нашла дурака. А сам ей тюти — пути, хурды — мурды, вокруг скирды. Ну, чушь, короче, собачью несу. Смотрю, красавица наша ожила, заулыбалась. Я развиваю успех, мол, так и так, зовут меня Марк, а вас как? Можете не отвечать, я и сам знаю. Она мне, молодец, говорит, что знаешь. И что тебе молодцу надо? Я ей, дело говорю у меня к вам, важное. Удивилась. Какое дело? Сватать вот вас пришёл. И за кого же? А вон говорю, за того красивого, высокого парня, возле красной палатки, который, так быстро слинял.

Илья поморщился, как от зубной боли. Худшие его опасения сбывались. Марек продолжал:

— Ну, она похихикала, а что же, говорит, он сам не пришел. Скромный, говорю, очень. Три года уже вас любит, жить без вас не может, а сказать стесняется…

При последних словах, увернувшись от рук потянувшегося к нему Ильи, дать мерзавцу по шее, Марек, гадко хихикая, выскочил из палатки.

— Кр — ретин! — прорычал Илья, высовываясь следом. — Я так и знал! Почему спрашиваешь, в палатке сижу? От позора прячусь, в который ты, скотина, меня вогнал, на старости лет.

— Брось ты, отец, — говорил Марек, пританцовывая возле палатки, — какой позор? Это же естественно. Цель оправдывает средства. Ты хотел получить эту цыпку? Ты её получишь. Наберись терпения до вечера.

— Что она тебе ответила, сволочь?

— Да ничего. Что ты хочешь, чтоб она ответила? Что она тебя без