– Вы же говорили: не верите в бога. А раз так…

– Я не сказал, что не верю. Но дьявол в данном случае всего лишь абстрактный символ зла.

«Похоже, этот человек ненормален, – тревожно подумал Саша, – торчит здесь как сыч, один-одинешенек, так недолго и сбрендить. Жара, черепки, кости и одиночество».

Хотя на первый взгляд Николай Николаевич не производил впечатления сумасшедшего, однако мало ли какие выверты могут скрываться в почти незнакомом человеке. То все время молчал, а тут вдруг разговорился! Не странно ли? В воображении Саши вдруг возникла следующая картина – этот крупный, весьма сильный человек, в чем Саша уже не раз убеждался, гоняется за ним с топором по степи. Юноша привстал и пошарил глазами по сторонам, ища подходящее оружие. Взгляд наткнулся на лопату – при необходимости можно без труда дотянуться до нее.

– Представь себе, – между тем продолжал Всесвятский, – в назначенный час, словно адская машина, пробуждается нечто и начинает свою разрушительную работу.

– Естественно, в фигуральном смысле?

– Отнюдь нет! В самом прямом!

«Точно, сбрендил», – понял Саша. Ему стало по-настоящему страшно.

– Понимаешь ли, копаю я здесь довольно давно, и мне удалось кое-что найти… кое-что… – Всесвятский запнулся, словно подбирал подходящие слова.

– А именно? – Саша где-то слышал, что с сумасшедшими следует разговаривать весьма осторожно, ни в коем случае им не перечить, но и не отмалчиваться.

– В двух словах не расскажешь, нужно увидеть.

– Так покажите.

– Возможно, завтра. Уже темно.

«Сослался на темноту, – подумал про себя Саша, – значит, нужно куда-то идти, а, следовательно, то, что он хочет продемонстрировать, достаточно объемно. Может, Николай Николаевич действительно нашел нечто необычное?» Теперь в Саше проснулось любопытство, а страх улетучился так же быстро, как и появился. «И никакой он не сумасшедший, а просто неординарная личность, а подобные люди всегда как бы не от мира сего. Что же он все-таки нашел?»

Саша был заинтригован.

Любопытство, подстегиваемое разыгравшимся воображением, ночным сумраком, таинственными речами этого непонятного человека, не давало покоя.

– А может, все-таки сейчас? – просительно произнес он.

Николай Николаевич вздохнул, возможно, жалея о начатом разговоре.

– Идти далековато, да и в такое время там делать нечего. Ночь на дворе, а ночью всякая нечисть по земле начинает бродить, – несколько невнятно обосновал он свой отказ.

– Какая нечисть? – недоуменно спросил Саша.

– Разная, – уклончиво ответствовал археолог. – Давай-ка укладываться.

В палатке было душно, и Саша отправился спать на улицу. Он долго не мог уснуть, смотрел на чуть светлеющее небо, размышлял… Видимо, сказывалось возбуждение, вызванное разговором с археологом. Значит, его поиски увенчались успехом? Покажет ли он Саше свое открытие? По логике – обязательно, иначе не завел бы разговор. Но почему так долго молчал? Возможно, приглядывался. Как бы там ни было, впереди его ждет нечто весьма интересное. Постепенно мысли смешались, осталось только чуть слышное, но неумолчное дыхание ночной степи: шорох трав под легким ветерком, цвирканье кузнечиков, шепоты и вздохи, издаваемые невесть кем. Саша забылся в беспокойном, наполненном странными видениями полусне-полубреде. Древние могильники, черепа и глиняные черепки, скачущие на конях полуобнаженные амазонки и некий карлик-волшебник с лицом хуторского мальчика Васьки, указывающий путь к несметным сокровищам…

Саша пробудился с тяжелой головой и, открыв глаза, обнаружил: погода соответствует его настроению. Обычно безоблачное небо заволокло тучами, неизбежная жара трансформировалась в духоту, даже постоянный ветерок куда-то исчез. Стояло полное безветрие.

Возле костра возился с завтраком Николай Николаевич. Он бросил взгляд на Сашу:

– Вставай, соня.

Умываясь, юноша вспомнил о вчерашнем разговоре, и тотчас сонная одурь слетела с него. Пока доедали остатки вчерашнего кулеша, пили «дегтярный» чай, Саша не произнес ни слова, опасаясь неловким вопросом вызвать раздражение Николая Николаевича. Молчал и археолог, лишь один раз внимательно посмотрел на юношу, видимо, что-то обдумывая.

– Как спалось? – неожиданно вымолвил он.

– Не очень чтобы. Ужасный сумбур снился.

– Возможно, к смене погоды. Хотя ты зря спал на открытом воздухе. Недолго простудиться, а то и лихорадку подхватить. А может, давешняя беседа подействовала? Разожгла, так сказать, воображение?

Саша пожал плечами.

– Чего молчишь? Опасаешься – передумаю? Нет, брат! Коли уж пообещал, покажу, обязательно покажу. Сей момент и отправимся. Я только мальчонку этого, Ваську, опасаюсь. Уж больно шустер. Как мышь юрок. А уж как любопытен… Его нужно остерегаться. Увидит – на хуторе разболтает, а нам это ни к чему.

– Мальчика пока не наблюдается, – заметил Саша.

– Вот и хорошо. Тогда немедленно отправляемся.

Саша потянулся за ставшею привычной лопатой, но Николай Николаевич свой шанцевый инструмент почему-то не взял, а вместо этого сунул в холщовую суму моток толстой веревки и керосиновую лампу. Еще он прихватил бутыль с водой из родника и несколько кукурузных лепешек, заменявших им хлеб.

Тот факт, что археолог взял с собой «летучую мышь», еще больше возбудил Сашу. Значит, придется лезть в некое подземелье. Грандиозно! Как раз чего-либо подобного он так долго и ждал.

Археолог призывно махнул рукой, и они двинулись. Время от времени Николай Николаевич беспокойно оглядывался, видно, опасаясь обнаружить крадущегося по пятам шустрого Ваську. Погода между тем испортилась окончательно. Начал накрапывать мелкий дождик. Было сумрачно и тихо.

Исследователи шагали по первозданной степи, в которой не существует не только дорог, но и тропинок. По пути попалась гряда невысоких круглых холмов, которые Саша принял за курганы, однако Николай Николаевич объяснил, что холмы естественного происхождения и называются бэровскими буграми.

– Настоящие курганы в здешних местах тоже встречаются, – сообщил он, – но в основном представляют собой не захоронения, а разрушенные или заброшенные городища. Они, как правило, хазарских и ордынских времен. За несколько лет я тут все окрестности обследовал, каждый клочок земли, можно сказать, руками ощупал.

Саша окинул взглядом унылый пейзаж и мысленно усомнился в словах археолога. Он все больше начинал подозревать, что никаких открытий в здешних местах нет и быть не может, а сам Николай Николаевич слегка свихнулся на своей археологии. Вот и сейчас он, видимо, желает продемонстрировать очередные древние кости, с его точки зрения представляющие невероятную научную ценность. Впрочем, не стоит торопиться с выводами…

Они шли где-то около часа. Наконец археолог замедлил ход и обернулся.