местными жителями и из «какого-то там городского врача Шприцова» стать для обитателей Несуразки «здешним доктором Антонычем».

С этих самых пор доктор Антоныч стал неотъемлемой частью деревни. Ежемесячно он ездил на своей машине в город, где продавал привезённый в специальном прицепе урожай. На вырученные деньги Антоныч покупал новые лекарства для жителей Несуразки, заполнял бак своего автомобиля бензином и ехал обратно в деревню.

Несмотря на одолевавшую его в конце каждого дня усталость от полевых и врачебных работ, Антоныч не упускал ни единой возможности прийти вечером к «Ниве» и пообщаться там с обитателями деревни, лица которых за весьма короткий срок уже успели стать ему родными. Стоит сказать, что местные жители всегда очень внимательно слушали учёные речи Антоныча, вследствие чего он, польщённый таким тёплым приёмом, с удовольствием рассказывал своим новым соседям про различные научные открытия современности, а те, в свою очередь, учили его перебарывать в себе желание бросить камень в голосящего ранним утром на всю улицу петуха.

После заката Антоныч любил сидеть на крыльце своего дома и окидывать взором то простиравшееся высоко над ним безграничное звёздное небо, то росший прямо за его забором высокий старый дуб (тот самый, с которого дважды чуть не упал Аспирантов), то отливавшую холодным лунным свечением реку, которая бежала вдоль пёстрой полосы распаханных полей и скрывалась где-то среди черневшего на горизонте леса. Смотря на всё это, Антоныч глубоко вздыхал и всё никак не мог выкинуть из своей головы мысль о том, что, несмотря на все его старания, нужда деревенского народа всё ещё осталась на своём месте, поскольку одним-единственным врачом её не поборешь. Однако и строительство огромного разрушающего все остатки сельской инфраструктуры города тут бессильно. Деревенская нужда гораздо тоньше, и оттого прощупать её в разы сложнее, чем просто взять и стереть испытывающую её деревню с лица земли.

Выходило, что в одном Аспирантов, этот горемычный городской профессионал, всё-таки оказался прав. Место тут действительно было ровнёхонькое.