class="p1">Она откроет дверь к покою.

В тёмном небе звездопад…

В тёмном небе звездопад,

Словно листьев водопад, –

Заискрится невпопад

В белоснежных кружевах

И померкнет в тлене.

Так и жизнь летит звездой

Нежной, кроткой…

С одинокою душой

И с заветною мечтой

О загробном мире.

Только сонный лес внизу,

Заподозрив яркую судьбу, –

Забирает звёзды в пустоту,

Не оставив шанса по утру,

Будто нет вселенского эфира.

Но взойдёт одна звезда,

Красно-жёлтый свет даря,

Обнимая лес лучами,

Мудрости ему придавая,

Словно небо дарит ночью звездопад.

Где-то гнёт деревья ураган…

Где-то гнёт деревья ураган,

Где-то поедает берега цунами,

И спираль вращается стремглав

Над беспомощными головами.

Корабли бегут, несутся вдаль,

Прячась от преследования тайфуна,

И ничто их не спасёт от злобных глаз:

Ни моря кипящие, ни раскалённая суша.

Где-то звонкая тишь да неровная гладь,

Где-то знойная и холодная скука

Облепила белыми мухами глаза,

И не видно внутреннего природного спора.

Там, среди извилистых троп, уходящих в древние горы,

На границе между небом и землёй,

Над никому неведомой зарёй

Лестница раскинулась в бесконечные просторы.

Там мысль не рождала чьих-то фраз.

Там не касалось тело вселенского взора.

Душа там повстречала свой образ

И увидела на земле бурю.

Гнилой остаток ушедших дней…

Гнилой остаток ушедших дней,

Он плесневеет от осадок.

И не очистить память от зарослей,

Они останутся в черте оградок.

Уйдут века, уснут года,

Исчезнет в эрах история,

И прорастут через лета

Сказания о богах в мифологиях.

Тут наполняет чью-то жизнь

Смысл предначертанной истории:

Уйдёт — кто вниз, а кто-то ввысь;

А кому-то он не виден в этой утопии.

Тогда к чему вся эта блажь,

К чему весь этот кукольный спектакль,

К чему заветный будущий мираж,

Когда мы все уйдем и нас никто не остановит.

Минуты грусти и счастья держатся за нас,

Они отсчитывают время от зачатья.

Мир осязаемый прекрасный без прикрас –

Самообман, а может, это минутка откровения.

Любви глоток и чувств, обласканных и нежных…

Любви глоток и чувств, обласканных и нежных,

Не каждому дано испробовать в навязанном миру –

Не хватит правил и поступков выполнения прилежных…

Свою любовь ты повстречай в своём осознанном бреду.

Гроза бесшумно надвигается…

Гроза бесшумно надвигается,

Пугая в небе спящем синеву,

И утро неосторожно обжигается,

Бокал туч алых в беспамятстве глотнув.

От света воздух разрежается –

Звенит заря в яблочном саду,

И ветер с полей ввысь поднимается,

Срывая с неба весеннюю слезу.

Несмело — пока стихия возмущается –

Заняв на поле битвы темную сторону,

Лучами красно око изо всех сил извергается,

Освещая на пути чёрную гюрзу.

Остатки тёмной ночи иссякаются,

Отдав их солнцу поутру,

Но молния в спящие яблони вонзается,

Пытаясь райский сад предать костру.

Горит земля в огне страдания,

В блаженном предсмертном для себя бреду,

И солнце затухает, как в древних преданиях,

Унося с собой тысячелетний приют.

Так жизнь рождается, продолжается

В смертельном, неравном для неё бою.

И бьется о скалы она — пытается

Остаться в этой буре на плаву.

Но всё когда-нибудь кончается –

Гроза рассеется среди чьих-то душ,

А райский сад над пеплом снова закачается –

Потянется беззащитными руками, к новому солнцу.

Осталось немного…

Осталось немного…

Осталось чуть-чуть…

Оставлю под небом

Одинокую грусть.

Смахну напоследок

Сухую слезу,

Что выветрилась ветром

В холодном лесу.

И тянется к небу,

И плачет — душа!

От горя, от счастья?

Всё смешалось в годах.

Остался последний

Единственный шаг,

Осталось открыть мне

Дверь, за которой вся явь.

И сон прекратится –

Уйдёт дым в туман.

Там будет мне сниться,

Как я жил средь землян.

Давным-давно, когда всё только начиналось…

Давным-давно, когда всё только начиналось –

То время спрятано, о нём не знает человек –

Рождалось в муках, зарождалось

То чувство искреннее — много лет.

Оно сквозь раны смрадные сочилось

И кровью капало на влажный от слёз след,

На части душу от досады разрывало

И от бессилия понять: где правда, а где нет.

На грязных улицах его теряли

В гниющей зловонной чешуе,

Но каплями алыми поколению оно доставалось,

Пыталось повлиять на белый свет.

С приходом эпохи новой –

Менялся мир. С прогрессом появился Интернет.

Но в сознании людей осознание так и не образовалось,

Так и остался всенародный бред.

То чувство в каплях сохранилось,

Оно, мерцая в пыльной суете,

С мучительной тоскою время ожидает,

Когда позовут его по имени — справедливость.

Душевных ран, рассвет не чуя…

Душевных ран, рассвет не чуя

И не читая жизни строк,

Живём, как будто существуем,

Читаем ненужное взахлёб.

И пыль мирская от прогресса

Сбивает с толку слабый люд.

И ум засорен от Интернета,

Теперь за уши не оттянуть.

Хотели к звёздам? Получите:

Паёк стандартный до седых волос.

А если захотели больше? Тогда крутитесь –

На сцену звёзд вам подадут.

Живите так, как им угодно,

Кормитесь с рук у подхалимов и их царей.

Вам крепостничество запало в души,

Когда один вы — против,

А вместе с ними — пыл иссяк или сгорел.

И с каждым годом всё труднее

Поднять глаза во вечный мрак

И разглядеть, что бесконечность

Одна на всех, без ханских ярлыков и благ.

А здесь, внизу, реальность гложет.

Ослеп от счастья, невидимый прогресс.

Ослепли все, кто, в небе звёзд не видя,

Просят, чтобы спектакль продолжился — не жизнь.

Мысли жмутся ближе к сердцу…

Мысли жмутся ближе к сердцу,

И в груди щемит от них.

Думал, боль, что ноет с детства,

Мне досталась как болезнь.

Но приходит в сердце с грустью,

С радостью она горит в груди

И стучит в висках с любовью,

Клетку разрывая и пытаясь улететь.

Не осталось у меня сомнений –

Вирус тот, что в моём нутре, –

Не недуг, а намного больше…

Только мне дано его постичь.

И, когда мой миг померкнет,

Время шалью укроет грудь,

Не увидят врачи — сердца кроме,

В протоколе укажут недостаточность свою.

Сколько дней должно пройти…

Сколько дней должно пройти,

Прежде