– Ну, конечно. А как иначе. Единственное событие, которое может отнять больше денег, чем венчание, рождение ребенка.

Ее и без того бледная кожа побелела, губы почти посинели.

– Ну, в таком случае вам не слишком приятно будет узнать о том, что вы станете отцом. Я беременна, Себ, и приехала сказать вам об этом.

Дейзи тут же пожалела о своих словах. Вовсе не так она представляла себе объяснение. Тщательно подготовленные слова скомкались и исчезли под натиском момента. Но, по крайней мере, ей удалось вывести его из состояния прохладного благодушия. Он вскочил, взгляд стал жестким.

– Вы уверены?

О да! Она уверена. Два теста в день на протяжении последней недели.

– У меня результаты теста. Могу сделать его и сейчас, если хотите.

– Нет, думаю, не стоит. Но мы были осторожны.

Это почти смешно, да, почти. Они провели ночь, пробуя, изучая, касаясь друг друга. Поддразнивая и лаская, чувствуя себя совершенно свободными. При этом совсем не были знакомы. Ему даже, оказалось, трудно выговорить при ней слово «презерватив».

– И все же мы это сделали. – Дейзи призвала на помощь остатки самообладания, посмотрела на него со всей решительностью и прямотой, на которые была способна в такую минуту, стараясь привести в порядок бешено стучащий пульс, успокоить непроизвольную дрожь в пальцах. – Все могло случиться в первый и второй раз. Не думаю, что мы тогда отдавали себе отчет в том, что происходит.

Они вообще не могли о чем-то думать. Это очевидно. Да, легко обвинить во всем снегопад, сближающую пустынность сказочного пейзажа и шампанское. И то, что он пришел, чтобы ее спасти. Все было необычайно, напряженно и не похоже на повседневную жизнь. Однако это ничего не меняет.

Его взгляд по-прежнему оставался суровым и непроницаемым.

– Откуда вы знаете, что он мой?

Она была готова к этому. Очень естественный вопрос. Однако холодок разочарования пробежал в душе.

– Он просто не может быть чьим-либо еще. Никого больше нет. Давно. Обычно я иду только на длительные отношения, а со своим приятелем рассталась девять месяцев назад.

Важно, чтобы он понял.

– Та ночь – неординарное событие, совсем не похоже на мое обычное поведение.

– Ладно.

– Вы можете проверить, сделать тест. Но только не до его рождения. Так безопаснее.

Их взгляды встретились.

– Вы хотите его сохранить?

Еще один вполне естественный вопрос, который она не догадалась задать себе.

– Да. Видите ли, Себ, вы не должны решать ничего сейчас. Я здесь не для того, чтобы о чем-то просить или, не дай бог, требовать. Просто мне казалось, что вы должны знать.

– Оставайтесь здесь. Мне необходимо подумать. Никуда не уходите, пообещайте мне. Я ненадолго, мне только немного подышать. Монти, ко мне.

– Подождите!

Но было поздно, Себ скрылся за дверью вместе со спаниелем. Дейзи оставалось погрузиться в кресло.

– Все прошло лучше, чем ожидалось.

Да, он не пал на колени, не клялся в любви, ну и ладно! Зато она здесь, ее никто не прогнал. А разве его реакция не кажется вполне естественной? Эти недоверчивые расспросы? Может, и ей стоило бы засомневаться? Дейзи скользнула ладонью под диафрагмой, удивляясь, что все так плоско, нет видимых доказательств тому, что все изменилось. Она не была ни шокирована, ни расстроена, не раздумывала ни о чем. Даже не возникало вопроса, стоит ли сохранить ребенка. Она сразу увидела в событии нечто иное – чудо!

Час спустя еще одна чашка горячего напитка с лимоном выпита, три страницы из превосходного старинного издания «Гордость и предубеждение» в жестком переплете перечитаны несколько раз. Дейзи, наконец, начала понимать, что терпит поражение. «Жди». Как долго? Она ему ничего не обещала. Он исчез прежде, чем она успела что-то сказать.

Однако просто так, не убедившись в том, что Себ обязательно свяжется с ней, уйти нельзя. Она совершенно не подумала об этом заранее. А ведь можно было как-нибудь незамысловато сунуть свою карточку ему в руку или в карман, сопроводив милой улыбкой и приглашением. Разве в душе не теплилась надежда, что Себ ее найдет? Организует поиски по всем правилам современной науки в погоне за ее любовью. Ах, этот безнадежный романтизм! Безнадежный до такой степени, что ошибки уже ничему не научат. Все гораздо сложнее.

Пошарив в сумочке, Дейзи достала карточку. Стильная, с виньеткой, украшенной сплетенными ромашками, та гласила: «Фото от Дейзи. Бракосочетания, портреты и стилистика». Номер телефона, сайт и «Твиттер» вписаны внизу от руки. Секунду помедлив, она положила карточку на чайный поднос. Руки слегка дрожали. Достаточно с него.

Дейзи на секунду прикрыла глаза. А ведь готовилась к тому, что он разозлится или станет отрицать. Какая наивность! Казалось, известие его хоть немного взволнует, но она никак не ожидала, что он просто уйдет.

Машина была там, где Дейзи ее оставила. Если бы она усмирила гордость и взяла «ренджровер» отца, как тот предлагал, не застряла бы в снегу несколько недель назад.

Она пыталась прогнать непрошеные слезы, готовые вот-вот пролиться. Все казалось сценой из любимой романтической комедии. Когда стало ясно, что Дейзи основательно застряла, Себу пришлось разграбить остатки свадебного буфета, чтобы обеспечить ее маленькими канапе, оставшимися от пикника, и шампанским. А она устроилась на потертом диване, свернувшись калачиком. Они разговаривали и пили шампанское. И как-то само собой вышло, что она поверила ему, доверилась. Ответила на поцелуй.

Дейзи поднесла руку к губам, вспоминая мягкую нежность поцелуя. По крайней мере, первого. Ладно. Стоять здесь и думать о былых поцелуях – самое неблагодарное занятие. Вряд ли это хоть что-то изменит. Она открыла машину, кинув последний долгий взгляд на старый замок, мрачноватые стены с зубцами, контуры которых таяли в янтарном свете весеннего солнца.

– Дейзи!

Она на мгновение замерла, сделала глубокий и долгий вдох, обернулась, облокотившись о дверцу машины, пытаясь выглядеть беззаботно и даже равнодушно. Сердце застучало. Боже, до чего громко!

Он же не в ее вкусе. Она предпочитает гладко выбритых парней, в чьих глазах не мерцают огоньки сарказма, и брови насмешливо не приподнимаются в постоянной готовности то ли смеяться, то ли критиковать. Чтобы соответствовать ее вкусу, не стоит носить прическу на дюйм длиннее общепринятого, к тому же лишенную всяких намеков на следование моде. Ее парни не расхаживают в старых, забрызганных грязью джинсах. Правда, его джинсы стильно потерты во всех нужных местах. И да, она никогда не позволяет себе ничего большего, чем чашечка кофе с мужчинами, которые носят толстовки с логотипом. Может быть, такая одежда в самый раз для казематов Хоуксли-Касл, но от этого она не перестает быть толстовкой. Но от чего же сжимается и так сильно бьется сердце?