Не с ней!

Не сейчас!

Ганя видела лицо водителя. Он ещё пытался что-то сделать, но слишком медленно.

«Не успеет», – обречённо поняла она.

Гане уже представлялся чёрный блестящий камень с надписью:

СИМОНОВА ГАНЯ СЕРГЕЕВНА

Была – и вот её нет.

Глава 3

Про него

Девушку увезли в реанимацию. В Петре ещё теплилась надежда: а вдруг обойдётся? Уж он бы тогда!.. С ней бы в больнице сидел, цветы каждый день… А потом бы её выписали, и он бы её на свидание пригласил. И понравился бы ей. Обязательно понравился бы! А через месяц или два он бы сделал ей предложение, а потом отпуск, кредит, кофейня…

Но не обошлось.

Потом он узнал, что звали её Ганя. Странное имя. Но какое-то правильное.

Долго длились судебные разборки со скандалами, телефонными звонками и документами. Как будто, стоит шлёпнуть на бумажку печать, она сумеет заменить человека.

Какая разница? Уволят так уволят; посадят так посадят. Заслужил. Но трагедию признали несчастным случаем: то ли в машине нашли поломку, то ли девушка переходила дорогу в неположенном месте.

С работы его на всякий случай уволили. Иринка попыталась вступиться, но что рядовой диспетчер может поделать с перепуганным начальством?

Пётр медленно осознавал, что случилось страшное. Нет, не потеря работы, не психологическая травма и не мучающие его каждую ночь кошмары. Намного, намного хуже: он не мог жить без той девушки. Хотел её видеть. Постоянно. Непременно. Ходил на кладбище. Но разве разговоры со стандартным надгробием из гранита могут помочь изрезанному болью сердцу?

С того самого дня Стеклов пребывал в состоянии амёбы. Он ел, хоть и без особого воодушевления, спал, передвигался… Являться в приличное общество больше не требовалось, и Пётр совсем перестал следить за собой. Счёт времени он потерял и, бродя по странно пустым улочкам города, даже не был уверен, утро сейчас или вечер.

Первое время его пыталась поддерживать Иринка. Она звонила, предлагала помощь. Но мобильника Стеклов однажды утром не нашёл, других же способов связи с ним бывшая коллега не знала: домашнего телефона нет, адрес неизвестен. Последний мостик, связывавший Петра с внешним миром, обломался с негромким треском.

В один из пасмурных осенних дней, похожих друг на друга, как туристы из Китая, мужчина, бездумно измеряя город шагами, забрёл в дешёвый книжный магазинчик. Он находился в одном из тёмных хмурых двориков, в подвале. Из углов пахло сырым холодом, кое-где угадывались островки плесени. У входа сидел одинокий старичок, видимо, являющийся одновременно охранником, продавцом и хозяином лавки. Его лысина поблёскивала в свете слабенькой лампочки. Старичок поднял на Петра огромные удивлённо-доверчивые глаза: покупатель был ему в диковинку.

Но какой из Петра покупатель? И деньги-то закончились… Наверное. Он не знал, не помнил точно. Старичок снова уставил в пол удивлённый взгляд наивных глаз.

Стеклов бесцельно прохаживался меж стеллажей. Иногда брал какую-нибудь книгу, равнодушно пролистывал несколько страниц и ставил обратно. Одна была на каком-то иностранном языке, кажется, на латыни. Или на японском. Но точно не на русском. Он уже хотел поставить находку на место, как что-то знакомое хлестнуло по глазам: среди непонятных слов и выражений с туманным смыслом выпрыгнула часть фразы на нормальном человеческом языке: «…чтобы вернуть то, чего не должно было случиться». И снова латынь.

Пётр долго пытался найти ещё хотя бы одно русское словечко. Безуспешно – сплошные непонятки. Рискнул почитать вслух (лучшее, что можно придумать, открыв книгу неизвестного происхождения!) – язык чуть морским узлом не завязался. Но просто уйти он уже не мог. Неужели судьба великодушно кинула ему копеечку, дала шанс всё исправить? Уж он его не упустит! Петр похлопал себя по карманам – мелочь печально зазвенела в куртке. Не хватит. Он провёл пальцем по строкам, судорожно пытаясь что-то запомнить. Бесполезно: слова вываливались из памяти, как попкорн из рук при просмотре ужастика. А может попросить хозяина не продавать книгу? Подождать? Так дома тоже ни гроша. А если спереть? Петр задумался. В себя его привела острая боль: укололся, видимо, краем обложки. Кровь медленно расползалась по линиям на пальце, которые, говорят, у каждого неповторимые, тяжёлая капля, похожая на зёрнышко граната, сорвалась и упала прямо на центр страницы. Бумага с поразительной быстротой впитала пятнышко, не оставив следа.

А дальше – туман. Как добрался домой и лёг спать, Петр не помнил.

* * *

Утром, ровно в семь, позвонила Люська. Он грубо соврал, что заболел, и отключил телефон. Проснулся к девяти. Собрался на работу. Подключил мобилу. Позвонила Иринка. Обматерила. Опоздал на работу.

Всё вроде как надо, но Стеклова не покидало назойливое ощущение повторного просмотра забытого фильма: вспоминаешь, что именно должно произойти, только когда сцена закончилась.

Выехал из-за поворота.

Девушка на дороге.

Вспомнил! Петр изо всех сил рванул руль влево. «Неужто бывает?» – мелькнуло у него в голове. Больше у него в голове ничего не мелькало: она неподвижно лежала на руле. Тёмные липкие капли торжественно и чинно перетекали от виска ко рту.

ДТП. Один погибший. Мужчина, 29 лет. Стеклов Петр Игоревич.

Глава 4

Про неё

Ганя несколько минут стояла, не двигаясь. Она тупо смотрела на расплющенную «калину», и до неё медленно, очень медленно доходило, что мужчина в такси погиб, причём погиб из-за неё. Где-то вдалеке выла милицейская сирена. Наверное, «скорая помощь» тоже приедет… Вот только зачем?

Потом её подталкивали к полицейской машине, успокаивали (или ругались?). Путь пролегал мимо злополучного такси. Девушка завизжала. Даже не от страха: вида крови она, конечно, боялась, но не настолько. Ей было безумно… Просто безумно. Реальность расползалась на клочки, куски лоскутного одеяла, сшитые гнилыми нитками. Всё не так, не правильно! Это она должна лежать где-то здесь, вся в крови! В последний миг кто-то встал на её место в очередь за смертью, вытолкнул на поверхность омута, вынудил выжить!

Следующие дни наступали один за другим, но проходили мимо: серые, мерзкие, липкие, похожие на грязную пену. Словно нырнула в болото и теперь никак не может смыть с себя налипшую тину и вонь. Всё не так, не правильно! Случившееся – обман, сон, кошмар!

В суде её признали невиновной: водитель не справился с управлением. Как же! Выжившая точно видела, что машина неслась прямо на неё, а тот мужчина… нет, не тот мужчина. Пётр. Петя. Петенька! Он специально провернул руль, чтобы не столкнуться. Но об этом девушка молчала. Нет, она не боялась новых разборок и вопросов. Просто думать о нём, вспоминать,