сказано, Мухаммад Али не приводит «Введение» Йазди, а также самое начало основной части труда, где Шараф ад-Дин Али пишет, что «после того как были собраны со всех концов империи все стихотворные и прозаические экземпляры рассказов о Амире Темуре на тюркском и персидском языках, для ознакомления с ними были созданы три группы: чтецы — знатоки тюркского и персидского языков — составляли две группы, а очевидцы событий — одну. Каждая запись о Амире Темуре зачитывалась, и если рассказы очевидцев событий не соответствовали ей, то Ибрахим Султан в поисках истины направлял в разные города гонцов для расспросов у других современников Амира Темура или для сбора дополнительных данных. После ознакомления с мнениями других очевидцев под диктовку Ибрахим Султана делалась первоначальная запись, по которой Шараф ад-Дин Али уже писал свое «Зафар-наме». При этом все сведения о детях Амира Темура, названиях местностей и расстояниях между ними, согласно приказу Ибрахим Султана, подлежали тщательной проверке.

Шараф ад-Дину было предъявлено требование — написать книгу образным и в то же время понятным языком, строго соблюдая документальность, не отступая от первоначальной записи, сделанной под наблюдением самого Ибрахим Султана, и ничего не приукрашивая[11].

К этой информации, свидетельствующей о достоверности и правдивости изложенных фактов в сочинении Йазди, вряд ли следует что-либо добавить.

«Зафар-наме» в полном объеме до сих пор не переведено на европейские языки. Опубликованы лишь небольшие отрывки на русском языке в переводе В. Г. Тизенгаузена[12], выполненном в XIX в., а также О. Ф. Акимушкина[13] и Е. А. Поляковой[14] в XX веке.

Как мы уже говорили, значительную часть «Зафар-наме» составляют стихотворения. Мухаммад Али намного сократил их, а часть перевел на узбекский язык. В подавляющем большинстве они не носят информативного характера, и потому мы их не приводим. Но в тех редких случаях, когда Мухаммад Али неоправданно сокращает прозаическую часть, мы восстанавливаем ее по критическому тексту А. Урунбаева.

В конце данного издания нами приведены указатели только для текста перевода, цифры в которых означают начало соответствующих листов Стамбульской рукописи 3268. Наклонная черта / и цифры на полях текста перевода обозначают начало соответствующего листа Стамбульской рукописи узбекского перевода «Зафар-наме».

А. Ахмедов

Зафар-наме

/1б/ Введение[15]

Хвала и благодарение Создателю, коего бессильны описать ученые и выдающиеся мужи арабов и неарабов! Безграничные восхваления Всемогущему, в разъяснении качеств коего оказались слабы люди знаний и владеющие красноречием! Он озарил светом ислама сердца ученых и мудрецов.

И благодарение тому Царю, у престола коего все другие цари, положив чела ниц, изъявляют свои прошения!

Стократная хвала тому Султану, который простер над землей небесный престол без опор: «Аллах — тот, кто воздвиг небеса без опор, которые бы вы видели»[16]! Из сокровищниц добродетели каждому рабу определил и пожаловал особый дар, а некоторых рабов наделил степенью пророчества и послал к народам. Наипревосходнейший и наилучший из них тот, религия и вера коего стали советующими другим религиям.

/2а/ А затем, знай, что в это счастливое время и в добрый час шахиншаху веры Кучкунчи-хану[17] в светлую душу и счастливую память запало, чтобы «Зафар-наме» мавляна Шараф ад-Дина Али Йазди[18], — да осветит Аллах его могилу, — в коем языком фарси повествованы деяния Темур-бека, и от которого таджики[19] имеют пользу, а выгоды тюркскому народу нет, следует, чтобы оно было переведено на язык тюрки[20], дабы оно принесло народу пользу. Поскольку стало известно, что сия сокровенная мечта запала в благородную душу хана, то благодарные мудрецы, присутствующие у его порога, возрадовались от этой счастливой мысли и возблагодарили его, сказав: «В хорошей натуре — хорошие мысли».

А затем сему ничтожному рабу, немощной песчинке, /2б/ последнему из бедных, Мухаммаду Али ибн Дарвеш Али Бухари[21], был сделан знак, чтобы «Зафар-наме» был исполнен на языке тюрки. Но у сего ничтожного и презренного раба не было мочи, чтобы приступить к сему делу. Однако, исходя из смысла стиха Корана: «Повинуйтесь Аллаху и повинитесь Посланнику его и обладателям власти среди вас»[22], я не мог отказать и, попросив помощи у духов пророков и святых, приступил к делу. Уповаю надежду, что мой труд, если будет угодно Аллаху, будет приятен душе величайшего хана и великих амиров, счастливым везирям и знатным вельможам.

Уповаю надежду, что ежели будут найдены в книге упущения и ошибки, чтобы исправили их пером прощения и не обращали свои счастливые взоры на сии упущения и огрехи.

Слово о рождении Темур-бека и озарении мира его ликом

Из слов вечного Царя становится известным, что из переполненного через край кладезя щедрости он «дал каждой вещи ее строй, а потом вел по пути»[23] одеяния любви и даровал своим рабам тропы доброты. Эти щедрости он проявляет в потомствах своих рабов. Ибо, как сказал Пророк, молитвы и благословения Аллаха ему: «Добронравие людей проявляется в их боязни законов божьих»[24]. Смысл этого хадиса относится к досточтимому отцу государя Сахибкирана, имя которого амир Тарагай. Сей Тарагай-бек относился с большой любовью и уважением к людям науки, мудрецам и отшельникам, чтил их и присутствовал на их собраниях. Особливо он чтил рабов господних, возлюбленных им, благодаря сей истинной дружбе с Творцом и, благодаря стиху Корана:«...и взрастим ее хорошим ростом»[25], хранилища его богатств, /3а/ счастья и достоинств восполнились и приумножились[26].

Во времена Казан Султана[27] определился день богатства его и взошла звезда его счастья, и волей Господней засветилась звезда его миродержавия. В ночь вторника на двадцать пятый день месяца шаабана, в году семьсот тридцать шестом (8.04.1336)[28], соответствующем году Мыши монголов[29], в восхитительном вилайате Кеше[30] Такина Хатун, состоящая в пречистом браке со славным амиром, произвела на свет государя Сахибкирана[31].

Когда Сахибкиран появился на свет подобно взошедшему Солнцу, то взошла миросжигающая Луна в созвездии счастья, и снова показалась новая Луна. В мир пришла новая жизнь в человеческой ипостаси и своим августейшим приходом украсила мир. Да будет его благословенная суть недостижима дурному глазу. И по стиху: «...и который едва может»[32] вращающие четки сфер судьбы[33] занялись чтением Корана: «...ангелы возносят хвалу своего Господа и просят прощения тем, кто на земле»[34]. В лучах сего счастливого дня стала очевидной тайна истины, взойдя