зашли в хлипенький блиндаж, построенный по какому-то загадочному проекту. Вход в него был со стороны противника, т. е. теоретически всё, что летело по нам, могло попасть прямо в этот вход. Забегая вперёд, скажу, что однажды так и произошло: Баз спрятался от обстрела в блиндаже, и прямо ему под ноги прилетел снаряд от АГСа, к счастью, не разорвался. В самом блиндаже был такой предбанник, где стояла печь, налево ход и узкое спальное помещение на две нары. Единственным плюсом блиндажа был телевизор. Никакого умывальника ни в блиндаже, ни во дворе не было. Туалет тоже был построен по тому же загадочному принципу, что и блиндаж. Видимо, считалось, что, когда ты срёшь, убить тебя не могут. Помещение уборной просто стояло открыто на поляне, и опять дверями к врагу, что придавало остроту ощущениям, ведь во время процесса можно было наблюдать летящие в твою сторону трассеры.

В полумраке нашей норы (блиндажом это назвать было нельзя) я начал раскладывать вещи. Стало как-то тоскливо… Жил в тюрьме, теперь в норе…

На улице что-то бахнуло. Начался обстрел.

* * *

В первое утро на позициях я проснулся от резких разрывов. С потолка сыпалась земля. Я надел ватник, штаны, сапоги и вышел наружу. Юрист что-то наблюдал в бинокль.

— Что там? — спросил я.

— Танки «сомалийские» по Пескам ебашат.

Я попросил бинокль.

— Ты так не увидишь, только когда стреляют…

Да, действительно. Танкисты хорошенько прятались за дачами, и заметить их можно было по пламени из орудия. Укры начали отвечать 120-ми миномётами, но мины ложились где-то в поле и озере.

Вдруг в небе зажужжал беспилотник. С «Вольво» открыли по нему огонь. Он двигался в сторону нашего поста, и мы тоже решили пострелять. Я достал свой РПК и открыл огонь. Без трассеров нереально в него попасть, если только на удачу. Словил себя на мысли, что я первый раз за всю войну открыл огонь по врагу, пусть даже беспилотнику…

Наш «Первый утёс», по задумке, прикрывал тыл и один из флангов «Вольво». Каких-либо стрелковых позиций не было. Был просто блиндаж, туалет и мусор. Я сразу пытался наладить уборку, но с коллективом, что мне достался, это было нереально. Нас было четверо. Я, Баз, Юрист и умная дворняга по кличке Монка. У меня РПК, у них — АК74. Был ещё РПГ-7 и «мухи». Монка обладала хорошей чуйкой и не лаяла по пустякам.

Баз — из Димитрова. Старый панк. Мастер на все руки. С ним можно было общаться на тему наркотиков, музыки и шахты.

Юрист — алкаш с Запорожья. Приехал якобы на идеи Русской Весны. Позже выяснилось, что просто в розыске за то, что с приятелем ограбил барыгу. Он был невменяемый долбоёб, который целый день нёс какой-то околополитический бред.

Дежурили по четыре часа, по очереди. Всё дежурство сводилось к наблюдению за улицей Стратонавтов и прослушиванию рации. Каждый день к 17:00 начинался стрелковый бой. Инициаторами его в 90 % случаев выступали наши оппоненты. После стрелкотни подключались АГС и СПГ. Наши пытались огрызаться из пулемётов. Укры вводили в бой «Василёк», а иногда и 120-е миномёты. Интенсивный огонь вёлся где-то до часу ночи. Затем всё смолкало, чтобы к 6-ти утра снова возобновить обстрел. Приблизительно к 8–9 часам всё заканчивалось. Днём обе стороны занимались бытовыми вопросами, чтобы к вечеру начать опять воевать. “Первый утёс” в ответ не стрелял, так как впереди были ещё одни наши позиции. Нам доставались перелёты, которые приземлялись вокруг, не давая расслабиться.

К 9 мая было подписано очередное прекращение огня, и фронт стих. Стало невыносимо скучно.

* * *

Видение № 1

Я дома у своего знакомого. Он баптист-отделённик. Отделённики — потому что они отказались регистрировать общину при советской власти, за что подвергались сильным гонениям. Их дед умер в лагере, его портрет — на стене. Телевизор, радио, презерватив и косметика — грех для их общины. Знакомый пообещал подарить Библию и предложил зайти. Мы попили чай, пообщались на религиозные темы, и, уже уходя, я подвис…

…Я в каком-то разрушенном доме. Крыша с одной стороны провалилась внутрь комнаты, окна выбиты, мебель поломана… Я понимаю, что идёт война на территории, где я живу. Что-то похожее на Великую Отечественную… Но такого не может быть! На дворе весна 2000 года. Сейчас войны другие, да и какая война в мирной Украине? Да ещё и на Донбассе? Мы же от Запада, откуда приходит враг, далеко… Я на войне…

Я не знаю, как я забрёл в этот дом… Я вижу под ногами Новый Завет и поднимаю его — не хочу, чтобы по нему топтались. Бумага набралась сырости, и он распух. Весь в грязи и в побелке от стен… Я кладу его на подоконник…

…Май 2015 года.

Я шарюсь по разрушенным, прилегающим к «Вольво-Центру» домам. Пострадала вся улица… Пацаны рассказывали, что когда занимали здесь позиции, то в некоторых домах была горячая еда на плите — так быстро люди покидали свои жилища. Я захожу в очередной дом. От прилёта мины или снаряда крыша с одной стороны провалилась внутрь комнаты, окна выбиты, мебель поломана… Я вижу под ногами Новый Завет и поднимаю его — не хочу, чтобы по нему топтались. Бумага набралась сырости, и он распух. Весь в грязи и в побелке от стен… Я кладу его на подоконник…

* * *

«Вольво-Центр». Май 2015 г.

Пришла новость, что опять арестовали одного из наших побегушников. Он вроде как воевал. Обещают не раскрутить, но будет сидеть звонком. Мне тоже это предстоит? От депрессивных мыслей меня отвлекает интернет, но он ловит только по утрам, и книги, которые я таскаю с разрушенных домов.

Баз — уникальный тип. Принёс откуда-то старую советскую стиральную машинку, отремонтировал душ и поставил ещё один телик прямо в окопе, теперь днём на посту повеселее. Полный all inclusive.

По телику идёт сериал «СашаТаня»! Какой охуенный сериал!! Там спокойная жизнь, мелочные заботы, пижамы, жена, дети, мегаполис, метро, «Макдоналдс», супермаркеты, вечера у телика… Бля! Я буду когда-нибудь так жить?! САШАТАНЯ!! А я лежу в ёбаной норе, называемой блиндаж, и рядом храпит пьяный вонючий Юрист, которого мне постоянно хочется отпиздить!

«Охуенно!!! Ох и пидоры!!! Сажают всё-таки! Что ж делать, блядь?! Войны один хуй нет!.. Может, уехать куда-нибудь? Или сбиться на гражданке по-тихому? Денег хватит на пару лет спокойной жизни!!» — в моей голове мелькал калейдоскоп мыслей. Из-за отсутствия обстрелов и вообще каких-либо военных перспектив я начинал терять понимание: что