Неторопливо, будто его все это не касается, пошел прочь.

Все. Надо первым рейсом отбывать отсюда. А потом – разборы полетов у Гермеса.

Нужно готовиться к активным действиям.

Семиозерск оказался негостеприимным городом. Только что на глазах старшего оперуполномоченного по особо важным делам Главного управления по борьбе с бандитизмом МВД России, бывшего офицера-десантника Олега Денисова, проходившего в подпольной организации «Пирамида» под псевдонимом Медведь, убили его агента. Убили человека, которого он знал не один год и за которого мог поручиться головой.

Казалось, мир сразу поблек. Он всегда меркнет, когда теряешь в нем кого-то. И холодеет – это холод дыхания смерти, в очередной раз безжалостно взмахнувшей своей косой.

В самолете Денисов сидел, прикрыв глаза. Ему хотелось заснуть, забыться. Но сон не шел. И водкой не зальешь боль – нужно иметь ясную голову, чтобы доложить о происшествии и думать, думать, думать. Все складывалось плохо…

* * *

– Готовьтесь, девочки. Заказ, – потер руки, зачесавшиеся в предчувствии денег, диспетчер.

Офис «Медеи» располагался в девятиэтажном доме около метро «Серпуховская» и занимал трехкомнатную квартиру, где постоянно ошивались три-четыре рабочие девки, шофер и охранники. Чаще интимные фирмы работают по другой схеме – девочки и мальчики сидят по домам и ждут вызова, на телефоне сидит диспетчер и, получив заказ, прозванивает исполнителям. Но это сказывается на оперативности работы, а значит, и на доходах.

«Медею» пытались закрывать не один раз. Но она снова и снова восставала из пепла. Сотрудники органов проводили мероприятия, задерживали персонал, изымали документацию, все пытались доказать, что имеет место проституция и сводничество. Но по документам оказывалось, что девочки вовсе не заняты древнейшей профессией, а оказывают услуги по психологическому расслаблению, знакомят иностранцев с достопримечательностями столицы. Милиция верила в подобные уставные задачи фирмы с трудом. Но и в милиции люди работают. Надо попросту вовремя кое-кому отстегнуть, кое с кем побарахтаться в постели и кое-кому продать информацию на клиентов – ведь если не стучать, то долго не протянешь, никакие взятки не помогут.

– Коленька, меня направь. Уже почти сутки простаиваю, – присела рядом с диспетчером – парнем лет восемнадцати – толстая черноволосая де-ваха.

– Не, Ленка, – покачал Коля головой. – Требуют среднегабаритную. И блондинку. Для Натахи заказ.

– Чурбаны, что ли? – спросила Натаха – как раз блондинка и габаритами именно средняя.

– Когда это чурбанам худые нравились? – резонно заметила Ленка. – Чурбаны любят, чтобы женщины много было.

– Русский. Триста баксов, – сообщил диспетчер. – На всю ночь.

– Капитально!

– Ленинский проспект. Помню этого чудика. Он уже однажды заказывал у нас. Светлана ездила.

– Ну и что?

– Псих какой-то, – произнес диспетчер скучающе.

– Садик? – заволновалась Натаха.

– Нет, не садист. Просто чокнутый.

– Это не страшно, – отмахнулась Натаха.

– Давай, Натаха, собирайся. И побыстрее. А то выговор получишь, – усмехнулся диспетчер.

История с Наташиным выговором служила предметом постоянных шуток. В прошлом году оперативники из УВД округа сняли Натаху прямо с клиента и отправились в «Медею» выяснять, какие это такие достопримечательности показывала сотрудница фирмы клиенту. Тогда и появился официальный приказ, в котором черным по белому было начертано: «За половое сношение с клиентом объявить экскурсоводу Н. Шавиной строгий выговор». Кстати, его так и не сняли, хотя работала Натаха ударно.

Вскоре со двора дома выехала белая «девятка». Рядом с водителем сидела Натаха – рабочая лошадка, на белом теле которой паразитировали все остальные. На заднем сиденье вальяжно разлегся охранник, в обязанности которого входило и получение денег, желательно вперед. Случалось, что крутые клиенты гнали охранника взашей и без денег, а девушку осваивали всю ночь во всех мыслимых и немыслимых позах. Для подобных инцидентов существовала «крыша» – крутые парни, готовые выбить деньги хоть из самого черта. Впрочем, черти бывают разные, случалось, и «крыша» не помогала – ее встречали с автоматами и в грубой форме обещали отпетушить. Тогда руководитель фирмы Гарик Айвазов набирался наглости и звонил в милицию – в такой-то квартире содержится заложница. И бойцы «серого» спецназа, как идиоты, штурмовали квартиру и освобождали шлюх. Пару раз такой номер прошел. А потом, разобравшись что к чему, «спецы» так отделали Гарика, что тот неделю пролежал дома, кряхтя и постанывая, – благо с ложки его кормили две свободные от работы проститутки.

Уже стемнело. Дневная жара отпустила. Часы показывали четверть одиннадцатого. Гаишник тормознул «Жигули» совсем недалеко от пункта назначения, сразу после празднично светящейся бензозаправки «ЛУКОЙЛа».

– Еханый бабай! – выругался шофер, прижимая машину к обочине и сдавая ее немножко назад. Опустил стекло.

Худощавый гаишник с сержантскими погонами резко козырнул, словно намереваясь рубануть ребром ладони по капоту, пригнулся:

– Сержант Москальков. Документы на машину. Права.

Натаха терпеть не могла милицию, боялась ее до дрожи. Она нервно заерзала на переднем сиденье.

Гаишник насмешливо посмотрел на нее.

В этот момент из «рафика», стоявшего в нескольких метрах позади «Жигулей», неторопливо выбрались трое лбов.

– Уголовный розыск, – крикнул один, распахивая дверцу «Жигулей». – Выйти из машины!

Он выдернул охранника и поставил лицом к машине, руки на крышу, ноги шире плеч. Двое оперативников занялись водителем.

– А чего, ребята, случилось? – нервно затараторила Натаха, глядя на пистолет Макарова в руке опера. – Мы в гости едем! Правда.

– Подождут гости, – сказал оперативник.

«Все, накрылись бабки! Не получит сегодня клиент женщину», – с горечью подумала Натаха.

И ошиблась. Клиент получил все, что заказывал. И даже больше.

* * *

Людмила взмахнула руками, бросая публике воздушный поцелуй, вильнула бедром, подхватила цветы и выпорхнула за кулисы.

Заметались разноцветные лучи, и на сцену козлом выпрыгнул кумир публики Иван Пенин – известный «голубой» с мужественной внешностью и мягким, воркующе-тоскующим голосом. Публика завизжала с новой силой.

– Василий. Все это – в машину. – Люда показала на цветы в углу гримерной.

Ее личный шофер, мускулистый молодой парень с бугристой нездоровой кожей на лице, сграбастал букеты в охапку.

– Осторожно, идиот! – взвизгнула Люда. – Помнешь, твою мать!

– Не помну, – не особенно любезно буркнул шофер.

– Ты чего трындишь? Тебе кто деньги платит? – презрительно кинула Людмила.

– Ты.

– Вот и не возникай! Затрахал, как матрос шлюху!

Шофер решил больше не возникать. Осторожно взял цветы и потащил их в «Вольво», припаркованный на стоянке у киноконцертного комплекса.

Когда шофер удалился, в гримерную вошел смуглый, крепко сколоченный мужчина лет тридцати от роду. Черты его смазливого лица от рождения хранили выражение неизгладимого нахальства. Он неустанно обнажал в широкой улыбке ровные белые зубы. В одной руке он сжимал «дипломат». В другой – букет роз.

– От меня, – поклонился он.

– Жиганчик, ты, – всплеснула руками Людмила.

– А ты кого ждала?

– Ну не тебя.

– А дождалась меня. Не рада?

– Нет, почему? Я от тебя балдею, мальчишечка. – Она погладила его по щеке и чмокнула в губы. Букет между их телами зашуршал и спрессовался.

– Розы помнешь.

– А, этой травы у меня полна тачка… Ой, укололась!

– Шипы.

– У, бля… – заскулила Людмила, отскакивая и разглядывая пораненную руку.

Она была среднего роста, с