Пиппа отвела соседку на кухню и налила ей чашечку кофе.

— Все в порядке? — осторожно поинтересовалась она.

— У меня-то да, а вот сын… Крис, помнишь, я про него рассказывала?

— Он живет в Юте?

— Да, но собрался переезжать. На Восточное побережье…

— Замечательно! Его семья поселится неподалеку от вас с Джонни.

— Вообще-то у Криса проблемы… Ужас, настоящий ужас! — Глаза Дот заблестели от слез, и Пиппа, убедившись, что Герб по-прежнему читает в своем кресле, сходила за «Клинексами».

— Что стряслось? — участливо спросила она, хотя чувствовала себя неловко. Они с Дот не дружили по-настоящему: пару раз вместе пили кофе, но дальше добрососедских отношения не зашли.

— Крис поссорился с женой. Ушел от нее… Плюс к тому потерял работу. Хотя работа была не ахти какая. Он в приюте служил. Разве с таких мест выгоняют?.. По-моему, спит он прямо в машине… Слава богу, у них детей нет! Не знаю, чем ему помочь…

— Ну, он же взрослый. То есть чем тут поможешь?

— Крис всегда напоминал мне полуфабрикат… Понимаешь, что я имею в виду?

Пиппа принялась гадать, что именно имеет в виду Дот. Парень отстает в развитии? Пьет? Умственно неполноценен?

— Как ни тяжело, порой детей нужно принимать такими, как они есть. По крайней мере, к своим я отношусь подобным образом.

Угу, неженка Бен и деспот Грейс, отныне и во веки веков… Ничего не поделаешь! Будто прочитав мысли матери, в гостиную, сильно сутулясь, вошел Бен в поношенном льняном пиджаке.

— Привет, дорогой! Дот, это мой сын Бен.

— Адвокат! — восторженно ахнула соседка.

— Будущий, — уточнил парень.

— В Колумбийском университете учитесь, верно? — не унималась Дот, и Пиппа тут же почувствовала угрызения совести: она-то смогла отправить сына в университет, а отпрыск Дот сидит без работы и спит в машине.

— Ты права, — повернулась к Пиппе Дот. — Я как знала, что за помощью нужно идти к тебе. Как чувствовала… Пусть сам разбирается! Нельзя же, столкнувшись с проблемами, каждый раз бежать к маме! Это неуважительно в первую очередь к самому себе.

— Ну, Крис понимает, что если придет настоящая беда…

— Он сможет опереться на меня! — обняв Пиппу на прощанье, Дот удалилась.

— В чем же ты права? — надкусывая большое яблоко, поинтересовался Бен.

— Понятия не имею, — отозвалась Пиппа. — Она жаловалась, что ее сын напоминает полуфабрикат, и я посоветовала принимать вещи такими, как они есть.

— По крайней мере, она осталась довольна.

— Полуфабрикат? — Герб, услышав голос сына, поднялся с кресла и вошел на кухню. — Это новый эвфемизм для «полуненормального»?

Пиппа достала из шкафчика манжету тонометра, закрепила на плече Герба и принялась накачивать воздух. Бен стоял рядом и смотрел на дисплей.

— С каких пор вместо одного ангела-хранителя у меня появилось целых два? — недовольно спросил Герб.

— Не злись, а то давление подскочит! — посоветовала Пиппа.

— А если я повешусь? — ухмыльнулся Герб. — Что случится в таком случае?

— Чуть больше уважения к главному ангелу-хранителю, отец! — предостерегающе шутливым тоном проговорил Бен.

Скорчив выразительную гримасу, Герб стащил со стола местную газету и с подчеркнутым интересом принялся изучать передовицу. Он ненавидел, когда ему меряют давление на людях, даже собственных детей стеснялся. Пиппа чувствовала, как в нем закипает раздражение. Черт, следовало дождаться ухода Бена! Ну да ладно… Она насыпала в глубокую тарелку кукурузные хлопья с орехами и изюмом и стала слушать по-беличьи быстрый хруст, с которым сын их поглощал. В пятилетнем возрасте он хрустел точно так же. Для Пиппы этот звук был словно музыка.

— Кстати, Стефани взяла из приюта котенка, — объявил парень.

— Еще одного?! — расхохоталась Пиппа. Подруга Бена не могла спокойно относиться к брошенным животным. Стефани — девушка добрая, серьезная. Пиппа не сомневалась, что они станут отличной семьей, если, конечно, Бена не уведет особа посимпатичнее. Хотя, как ни странно, донжуаном он не вырос.

— Ладно, пора к станку, — поднимаясь, объявил Бен.

— До сих пор пишешь курсовую? — поинтересовалась Пиппа.

Парень кивнул, нацепляя очки на широкую переносицу:

— Курсовую, загоняющую Бена Ли в могилу…

— Ну, ты просто тщательно прорабатываешь материал!

— И кажется, раскопал нечто интересное.

— Разве это не чудесно? — просияла Пиппа. Когда они вместе спускались к машине, сын взял ее за руку:

— Мам, приезжай на следующей неделе в город. Угощу обедом! Или лучше ужином, и ты останешься у нас ночевать.

— В среду мы ужинаем с Грейс.

— Да, точно, но мы могли бы встретиться еще раз… Если надумаешь, просто позвони, ладно?

— Конечно, конечно, позвоню, и не надо постоянно за меня волноваться!

— Я только хочу, чтобы ты немного развлеклась!

Бен уехал, и Пиппа немного постояла, глядя ему вслед. Перед глазами снова возник список дел, который она, выслушивая сетования Дот, прокрутила в памяти, как минимум, дважды: сыр, химчистка, удобрения для цветов…

До мини-молла ехать минуты три, не больше. Пиппа быстро закупила все необходимое, отдала вещи в химчистку и, снова устроившись на раскаленном сиденье, аккуратно выбралась со стоянки. Она страшно боялась сбить кого-нибудь из облаченных в розовое и фисташковое стариков с загорелыми морщинистыми лицами и дряблой кожей на локтях и коленях.

Непрекращающееся жужжание газонокосилки вытянуло Пиппу из сетей сна, словно утопленника из реки. Разлепив глаза, она почувствовала тупую боль в висках. Хотелось воды и крепкого кофе. Откинув одеяло, она взглянула на Герба. Вообще-то в последнее время на спящего мужа Пиппа старалась не смотреть: с опушенными веками и безвольно приоткрытым ртом он казался немощным стариком. Впрочем, она не сомневалась: поймав победоносный взгляд холодных голубых глаз, тут же почувствует себя увереннее. Господи, как она его любит! За годы совместной жизни столько раз пыталась излечиться от этого недуга (порой симптомы были ой какими болезненными!), но со временем оставила безнадежное занятие. Она женщина, которая любит Герба Ли. «И этот титул не единственный, — думала Пиппа, накидывая тонкий хлопковый пеньюар цвета молодой листвы. — Еще я мать. Благодаря мне на свете живут два достойных, полезных обществу человека, что совсем немало». Щурясь на ярком утреннем свету, Пиппа прошла на кухню. Все ослепительно белое: обеденный стол с пластиковым покрытием, разделочный стол, плитка пола, сливающаяся в единое монолитное полотно. Оконные наличники отбрасывали синеватую тень. Яркий свет, белизна — разве затуманенным от сна глазам такое под силу? Потому сориентировалась Пиппа далеко не сразу, и результат поразил настолько, что пришлось обратиться к памяти.