Следует отметить, что цель нанесения удара кулаком или дубинкой состояла в том, чтобы поставить синяк, или травмировать поверхность тела, или нарушить равновесие, или вызвать такое потрясение всего внутреннего механизма, чтобы он был менее способен к враждебным действиям; цель же нанесения удара острым орудием состояла в том, чтобы пробить защиту, которую давала телу кожа. Позже мы увидим, что последствия от нанесения ударов самым современным оружием по флотам и армиям по сути своей точно такие же.

Оружие и цивилизация. Так как одним из элементов, сопутствующих развитию древней цивилизации, было улучшение действенности оружия, интересно было бы определить, в какой мере совершенствование оружия было причиной этого развития, а в какой – результатом. Точно сделать это невозможно, но ввиду того, что борьба за достижения цивилизации всегда была чрезвычайно острой и неизбежно влекла за собой кровопролитные сражения с варварами и дикими зверями, вероятнее всего, что совершенствование оружия было причиной развития цивилизации в большей степени, нежели его результатом; без него человек не мог бы достичь цивилизованного состояния.

Тот факт, что оружие постепенно совершенствовалось, указывает на то, что среди людей в значительной степени развилось сотрудничество, потому что для совершенствования оружия были необходимы различные умения. А если различные умения были направлены на достижение одной цели, то несколько человек, очевидно, трудились совместно. Это сотрудничество, очевидно, было вызвано общностью интересов групп людей. А так как самой насущной потребностью в те времена было обеспечение защиты, то можно не сомневаться в том, что данная общность интересов в этом и состояла. Чтобы группа людей могла обеспечить себе защиту, первым необходимым шагом становилось какое-то объединение.

Самым древним объединением была, конечно, семья, во главе которой стоял мужчина, на которого природой была возложена ответственность за обеспечение пищей и кровом своей жены и детей и защиту их от нападений зверей и людей. Кажется вероятным, что первые сражения произошли от необходимости обеспечивать пищу и кров и охранять их после обретения. Единственный способ, с помощью которого человек мог добыть себе пищу, состоял в том, чтобы убивать животных, лазать на деревья за плодами и орехами, возделывать землю и ловить рыбу в водоемах – или красть у других людей. То, что люди иногда прибегали к кражам, показывают исторические записи; так поступают дикари и в наши дни. На самом деле поступки людей, живущих в настоящее время в самых высокоразвитых христианских странах, указывают на схожую тенденцию, если в какое-то время или в каком-то месте закон можно обойти или не соблюдать.

Этот момент более важен, чем может показаться на первый взгляд, потому что мы можем изучать цели человека как такового, а следовательно, цели племен и народов лишь путем изучения человека, свободного от влияния цивилизации и ограничений закона. Люди постепенно начали понимать, что для них будет лучше, если ими будут править определенные законы: даже самый большой грешник понимает, что для него лучше всего, если другие люди будут добропорядочными; даже вор хочет, чтобы другие люди были честными; и даже бессовестный должник хочет, чтобы другие люди возвращали ему то, что должны. Общественные законы насильно ограничили отдельных людей, но не было таких международных законов, которые могли насильно ограничить народы и племена.

Если самой древней причиной сражений было получение и сохранение средств существования для женщин и детей, то, вероятно, с той поры эта причина и стала основной, хотя ее заглушили другие, более очевидные. Точно одно: человек всегда участвовал в схватках. Точно и то, что ему не нужно было много пищи и крова для одного себя. Несомненно то, что на него всегда была возложена ответственность за добывание пищи и крова для женщин и детей, и эта обязанность требовала от него всего усердия, труда и способностей, которые его можно было заставить применить. Потребности женщин и детей возрастали от века к веку, и пропорционально им увеличивались и усилия мужчин.

Это означает не то, что потребности самих мужчин не выросли, а то, что они выросли не в такой пропорции, как потребности женщин и детей. Это также означает, что потребности мужчин, если их тщательно проанализировать, окажутся так тесно связанными с потребностями женщин и детей, от них зависевших, что мы не можем безошибочно заявить, что то, что хочет мужчина, ему нужно для себя одного. Потребности большинства мужчин, если рассматривать их в отдельности, чрезвычайно просты, и их легко удовлетворить.

Так как каждый мужчина нес ответственность за пропитание и защиту своей семьи, то можно легко понять, как двое мужчин договорились действовать совместно в целях обеспечения своих семей пищей и защитой, потом трое, и как таким образом образовались племена. Эти племена, вероятно, сначала состояли из семей, родственных друг другу и поэтому связанных друг с другом сильными узами унаследованной ненависти и страхов перед врагами. Даже в наше время в высокоразвитых странах иногда можно услышать о наследственной семейной вражде. Поскольку племя образовывалось ради достижения общих интересов по добыче пищи, обеспечению кровом и охране того и другого, то легко понять, что способы, с помощью которых члены племени могли действовать вместе наиболее эффективно при наступлении и обороне, должны были обсуждаться и проверяться на опыте. Также понятно и то, как желание заполучить какой-нибудь водоем для ловли рыбы, находящийся во владениях другого племени, или место для деревни в плодородной долине, или какой-нибудь замечательный скот, или что-то другое должно было приводить к решению отнять это силой. Однако даже в самой первобытной культуре, которая существовала много веков назад и существует на большой части поверхности Земли в настоящее время, нападение не совершалось до составления некоего плана действий под руководством одного человека в роли вождя. Иными словами, сначала нужно было наметить план военной операции и определить стратегию.

Аналогично любое племя понимало, что все, чем оно владеет, всегда может подвергнуться нападению соседнего племени, и имело свои стратегические планы действий на этот случай. Некоторые племена были предусмотрительными, а другие недальновидными, и поэтому первые процветали и сохраняли независимость, тогда как вторые – нет. Такие различия в условиях жизни существуют в неразвитых странах и в наши дни: в каждой дикой стране есть какое-нибудь доминирующее племя, вроде тагалов на Филиппинах, которые были более дальновидными и активными, чем их соседи. Мы видим то же самое и в самых развитых странах мира, на самом высоком уровне цивилизации, которого достиг мир: в них существуют несколько доминирующих народов, которые обязаны своим положением точно таким же личным качествам, которые характеризуют (хотя и в меньшей степени) тагалов.

Теперь представьте себе, что вы вождь племени, которое решило захватить деревню, удобно расположенную у подножия горы, у излучины реки на расстоянии десяти миль (16 км), и угнать скот, который выглядит таким упитанным, а поголовье его кажется многочисленным. Что бы вы решили сделать? Вы бы решили напасть на деревню в том месте, где была бы больше вероятность успеха, где было бы труднее всего обороняться, – то есть в самом слабом месте. Вы также решили бы напасть в такое время, когда мужчины племени имели бы меньше всего возможности защитить ее, – если возможно, в их отсутствие или когда они спят. То есть вы попытались бы напасть в самом слабом месте и в самый благоприятный момент. Так делает и командующий величайшей армией или флотом, планируя наступательную операцию в настоящее время.