Первый этаж занимают так называемые официальные помещения: бальный и банкетный залы, большие и малые гостиные, столовая, библиотека, кабинет.

Фред поймал себя на том, что как завороженный наблюдает за движением ее губ. На них не было помады, они были естественного розового цвета, нижняя губа чуть полнее верхней. Интересно, каковы они на вкус? Он мысленно одернул себя и заставил сосредоточиться на том, что она говорит.

– Вы сказали, кабинет? Кабинет хозяина дома?

– Да, вначале Арчибалда, моего прадеда, затем его сына Маркуса, моего дедушки. На втором этаже располагаются бильярдная, музыкальный салон, еще гостиные. Третий и четвертый этажи отведены в основном под спальни и гардеробные. Правда, не все спальни имеют ванные и туалетные комнаты, поэтому мне придется потрудиться, чтобы переделать все должным образом.

– А что в мансарде?

– Комнаты для прислуги и кладовые. Там полно всевозможных сундуков и коробок с одеждой и старыми гроссбухами, ну и всякого хлама, который мне еще только предстоит разобрать.

Он заинтересовался.

– Собираетесь все выбросить?

– Ни в коем случае. Я думаю со временем устроить в одной из комнат особняка нечто вроде музея, рассказывающего об истории Эллиот-мэнора. Для этого мне пригодится многое из того, что хранится в мансарде.

– А как вы собираетесь поступить со старой мебелью? Хотите ее оставить? – спросил он.

– Безусловно. Вся сохранившаяся мебель вполне добротная и сейчас обновляется, с тем чтобы вновь занять достойное место в доме. Кстати, в музыкальном салоне стоит бехштейновский белый рояль с инкрустацией из золота и клавишами из слоновой кости. Он до сих пор в отличном состоянии. Мой прадед выписал его из Европы в качестве свадебного подарка для своей невесты, которая была прекрасной пианисткой и неплохо пела.

– А вы тоже играете? – поинтересовался Фред.

– Да, правда довольно посредственно. А вот моя мама играет превосходно. Помню, в детстве я обожала слушать вальсы Шопена в ее исполнении. Они у нее звучали как-то по-особенному, как-то так, что хотелось слушать их до бесконечности.

Фред допил чай, откинулся на спинку стула и залюбовался Викторией. Природа ни в чем не обошла ее. Напротив, в избытке наделила ее и красотой и умом. Она была прекрасным специалистом своего дела и могла бы преуспеть в семейном строительном бизнесе. Но, проработав несколько лет в «Эллиот билдинг инкорпорейтед», она оставляет престижную должность в компании и с головой погружается в новое дело: восстановление старого особняка и переоборудование его под гостиницу.

– Интересно, почему вы решили заняться гостиничным бизнесом? – спросил Фред, желая узнать о ней как можно больше. – Вы ведь по профессии дизайнер, верно?

– Да, но мне всегда говорили, что деловая хватка у меня, как у дедушки Маркуса. Мне нравилось работать в семейной компании, но я всегда ощущала какую-то неудовлетворенность, хотя до конца не понимала, чего именно мне не хватает. И только унаследовав Эллиот-мэнор, я поняла, чего мне не хватало: мне не хватало собственного увлекательного, захватывающего дела, которому я могла бы посвятить все свое время, силы и знания. А Эллиот-мэнор всегда привлекал и манил меня. Этот дом – часть моей жизни, место, где я родилась и жила несколько лет. Даже когда мы переехали в Сан-Франциско, Эллиот-мэнор всегда оставался в моем сердце. Вы ведь тоже заметили, что он особенный, правда?

– О да, совершенно особенный, – согласился Фред, ничуть не покривив душой. Он вспомнил то странное чувство, которое испытал, впервые увидев Эллиот-мэнор. Он обладает какой-то особой энергетикой, в нем ощущается прямо-таки осязаемая аура, которая словно бы превращает дом в живое существо.

– А как отнеслись ваши родные к тому, что вы оставили семейное дело и занялись собственным? – поинтересовался Фред, памятуя, как были потрясены члены его семьи, когда он объявил им о своем решении уйти из фамильного бизнеса.

– Поначалу все были, конечно, в недоумении, поскольку в компании я имела хорошую должность и прекрасные перспективы. Меня пытались отговорить от этой затеи, но когда в конце концов поняли, что это невозможно, то и сами загорелись идеей превращения Эллиот-мэнора в гостиницу и теперь ждут не дождутся окончания реконструкции и официального открытия.

– Содержание гостиницы – это ведь тоже бизнес. Гостиничный бизнес, не так ли?

– Разумеется, но я отношусь к этому скорее как к творчеству, ведь Эллиот-мэнор для меня гораздо больше, чем просто дом. Я воспринимаю его как живое существо, имеющее душу. Я все очень хорошо продумала и знаю, что нужно делать. Я собираюсь оснастить дом современными удобствами, при этом сохранив красоту, величие и оригинальность здания, его удивительную ауру.

Фред поразился, увидев, каким одухотворением озарилось ее лицо. Похоже, она и вправду боготворит этот дом.

Словно прочитав его мысли, она грустно улыбнулась.

– Вы, вероятно, сочтете меня глупой или чересчур сентиментальной, но я действительно не могу быть равнодушной, когда речь заходит об Эллиот-мэноре.

– Нет-нет, что вы, – поспешил заверить ее Фред, – я вас прекрасно понимаю. Дом и в самом деле необыкновенный. – Как и его хозяйка, добавил он про себя. Его странным, непостижимым образом влекло к ней все сильнее с каждым мгновением, как он ни старался сдерживаться. До встречи с Викторией Фред и не представлял, что один лишь взгляд, поворот головы, жест или улыбка могут вызвать в нем такой наплыв желания.

Виктория замерла, заметив вдруг вспыхнувший в его глазах огонек страсти. Это длилось всего лишь секунду, и в следующий миг в них уже не было ничего, кроме вежливого интереса. Может, ничего и не было, а ей просто показалось? Может, она просто очень хотела увидеть в этих бездонных черных колодцах всполохи желания и выдала желаемое за действительное?

– По правде сказать, – призналась она, – я придумала все это из чисто эгоистических соображений. Какая-то часть меня, романтическая часть, хочет, чтобы Эллиот-мэнор всегда оставался моим домом, чтобы я могла здесь жить и передать его по наследству своим детям. Практическая же сторона моей натуры требует, чтобы дом приносил пользу, чтобы не пустовал, не превращался в памятник. Превратить дом в гостиницу показалось мне идеальным решением, удовлетворяющим все мои желания. Открыв гостиницу, я смогу жить здесь, заниматься интересным и нужным делом и получать удовольствие. – Она замолчала.

Выражение черных глаз Фреда больше не оставляло сомнений. Значит, ей не показалось. В них действительно горело желание, и оно смутило ее.

– Вы настоящая женщина, Виктория Эллиот. Истинная леди: романтичная и в то же время практичная. Вы знаете, как не только сохранить этот дом, но и вдохнуть в него новую жизнь.

– Эллиот-мэнор заслуживает любви и бережного отношения. У него добрая, светлая душа. Мне бы хотелось, чтобы не только члены семьи, но и другие люди могли приезжать сюда, жить здесь, отдыхать, дышать морским воздухом и любоваться окружающей красотой.