в последний день становится так тоскливо и совсем уже не хочется этих каникул». Валя ждала во дворе. Она стояла, прислонившись спиной к раме качелей, с куском белого хлеба в руке, и сосредоточенно жевала. Когда к ней подошли Поля с Митькой, она открыла портфель и вытащила оттуда ещё два куска.

— Подкрепитесь, это важно перед серьёзным делом! Кто захочет добавки, у меня тут целый батон. Купила в столовке. Ну, Митя, показывай дорогу!

Митька сунул в рот румяную горбушку, забрал свой велосипед, стоявший на железной подставке у крыльца, и под нетерпеливым взором Вали коряво протиснулся через непослушную школьную калитку.

Там, где в конце улицы из растрескавшегося бетона торчал старый водопроводный кран без ручки они свернули. Митька шёл пешком, держась за новенький блестящий руль и без умолку трещал:

— Вы знаете, что наш обычный батон придумали специально для рабочих заводов и фабрик? Там такой состав, что съешь такой батон, и до вечера есть не захочется. Вот если взять, например, багет, то его совсем для другого придумали. Зато он хрустящий.

— А ты Мить случайно не знаешь, для кого придумали детское питание из брокколи? — неожиданно спросила Валя. — Совершенно не помню, как была маленькой. А отвратительный вкус этого зелёного фарша помню.

— Я знаю одного ребёнка, который любит детское питание из брокколи. Наверно для него и придумали, — Поля посмотрела на сестру, чуть прищурившись и поджав губы.

— Вот ты, Валька, всё шутишь, а про батон я правда читал, — обиделся Митька. И на самом деле — читал он много. У него дома была настоящая библиотека. Точнее коридор от пола до потолка забитый книгами. Её начал собирать ещё прадедушка после войны. И на всех его книгах были наклейки «Библиотека Авериных». Митька рассказывал, что любит доставать самые старые экземпляры и нюхать их, потому что «они пахнут историей». А ещё про то, что иногда из книг выпадают пожелтевшие от времени обрывки бумаги с какими-то чернильными заметками или подписанные открытки. Тогда он бежит с находкой к папе, а тот непременно говорит: «Вот видишь, сын, как раньше люди красиво писали. Это потому что у них компьютеров не было».

— Смотрите! — ткнула пальцем Поля. Через два дома от них стояла чёрная машина с запасным колесом на багажнике. Валя почувствовала, как по рукам побежали мурашки. Митька сделал несколько осторожных шагов, как тигр на охоте, и остановился у следующего фонарного столба. Сёстры подтянулись за ним.

— Точно, та самая, — почти шёпотом сказал Митька. — А вон и серебристая акула.

На багажнике, рядом с колесом, блестел на солнце хищный рыбий контур.

— А это как раз он! — кивнул Митька, указывая на жёлтый кирпичный дом за забором. — Видите, окна пыльные, занавесок нет, и двор весь лопухами зарос.

Сквозь редкие жерди низкого деревянного забора пробивалась наружу густая трава по пояс. Она была примята рядом с висящей на одной петле калиткой. Митька на полусогнутых подкрался к машине и, убедившись, что в ней никого нет, жестом позвал девчонок.

— Вот, я же вам говорил, именно в этой машине увезли Лисика те двое странных, — прошептал он.

— Нам нужно проникнуть туда, — сказала Валя и пронзила Митьку решительным взглядом. — В дом.

Митька сомкнул руки за спиной и опустил глаза. Он колебался.

— А где я оставлю велосипед? Прямо здесь, на улице?

— Хорошо! — Валя сделала шаг в сторону калитки.

— Я с тобой! — схватила Валю за руку Поля.

Было решено, что Митька останется охранять портфели и свой велосипед.

Валя дотронулась до низенькой деревянной калитки. Та скрипнула и легко поддалась. Валя чуть-чуть приподняла калитку и потянула на себя, так что образовалась небольшая щель, в которую они с Полей могли протиснуться. Митьке было неловко за то, что он так смалодушничал. «Вот был бы у меня старый велик, — думал он, — а не этот новый, и не жалко было бы. А этот, если украдут, ужасно обидно будет». И он уже был совсем не рад подарку родителей, а представлял себе всю ситуацию, если бы велосипед ему подарили только завтра или на крайний случай послезавтра.

Пока он думал, девочки преодолели первые несколько метров зарослей, так что остались видны только их головы и худенькие Валины плечи. Поля шла чуть позади, осторожно наступая на твёрдые длинные стебли. Что-то хрустнуло под ногой и она замерла.

— Ты чего? — прошептала Валя, резко обернувшись.

— Мне страшно.

— Не бойся, я с тобой… идём!

Поля глубоко вздохнула и снова стала с опаской переставлять ноги, стараясь попасть точно в то место, где только что была нога сестры.

Рядом с домом травы оказалось меньше. Здесь были камни вперемешку с песком. Девчонки на цыпочках подкрались к окну, начинавшемуся чуть выше Валиной макушки.

— Я сейчас подниму тебя, а ты попробуй как можно больше рассмотреть! Готова?

Поля растерянно закивала. Тогда Валя повернула сестру лицом к дому и обвила руки вокруг её талии. Зацепившись руками за скользкий металлический подоконник, Поля, крутя головой из стороны в сторону, пыталась рассмотреть, что находится внутри. Довольно быстро хватка Вали ослабла, и Поля шумно приземлилась.

— Ну что?!

— Там пусто. Голые стены и никого.

«Зайдём и, если они там, скажем, что мы из полиции, и знаем, что они украли Лисика. Стоп! Полиция? Они что же не поймут, что это неправда? Где полиция, а где два школьных сарафана? Надо придумать что-то получше». Но как Валя ни старалась, лучше ничего не придумывалось.

— Ладно, попробуем войти. Если что, сразу кричи и зови на помощь. Понятно?

Поля еле заметно кивнула. По её лицу было видно, что она готова прямо сейчас убежать. Однако бежать через заросли одной было тоже очень страшно. А что если те двое затаились где-то там, в траве? Девочки бесшумно подкрались к входной двери, поднялись по позеленевшим от сырости ступенькам, и Валя схватилась за потускневшую металлическую ручку двери. Она медленно надавила, потянула на себя, и дверь поддалась. В точности как сказала Поля: голые стены. Лишь кирпич и торчащие из кладки застывшие языки цемента. Валя старалась дышать через раз, в надежде уловить какие-нибудь звуки внутри дома. Но там была мёртвая тишина. Никаких признаков жизни.

— Есть кто-нибудь? — крикнула Валя так резко и неожиданно, что Поля вздрогнула.

Никто не ответил.

— Ау-у-у! — позвала Поля, почувствовав себя увереннее. — Никого нет.

— А как же машина?

Поля лишь пожала плечами. Мурашки пробежали по её рукам, а в горле возник неприятный комок.

— Ладно, пропадать так с музыкой! — сказала Валя и громко запела: «Писем еще не написанных, сколько, нана-на-на-на…». Поля звонко расхохоталась