— Самое смешное, слышь, Шели, самое смешное, что мне ведь тогда попался какой-то тип в моем же плаще! Я ему отсалютовал, а сам иду к будке и думаю: что-то я его не помню… — фыркнул Палассе. — Потом, конечно, побежал следом, а уже поздно.

— Дурак! — буркнул Леппе, третий их товарищ, как и первые двое выходец из детского приюта.

— Серьезно! Он, наверное, сообразил, что я кинусь за ним, и быстрей заныкал куда-нибудь барахло… На рынке это просто.

— Какой же ты дурак…

— Эта сволочь наверняка из хуланов, — убежденно сказал Вик, ничуть не обижаясь. — Если узнаю кто — искалечу сразу, Небо простит. Но лица, честно говоря, совершенно не помню, он очень низко надвинул шляяу. Вот так.

Щели покосился на друга через плечо и покачал головой, переглянувшись с Клэсом Леппе:

— Давай его сбросим с моста. И Старый будет рад, и нам меньше позора.

— Хорошо бы…— проворчал Леппе и поднялся. — Кончай курить! Пора на службу.

«Грачи» не стали спорить, хотя каждый предпочел бы еще поваляться на травке. Сержант Леппе сегодня был назначен старшим по причине занятости лейтенанта Рошке, а поблажек от него не дождешься.

— Ты бы шел вперед, Хромой, осмелился предложить только Бык Метессе, да и то с улыбкой. — Пока до моста доковыляешь, мы догоним.

— Заткнись! — посоветовал ему Леппе. — Выколачивайте трубки, парни, пора.

— Может, еще Эшуда встретим, — предположил Вик.

— Вряд ли, у него там дело на пять минут.

— В Хуланах? — вспомнил Шели. — Это ты, Вик, его туда послал? Обидчика искать, да?

— Старый его послал. А я бы, конечно, тоже сходил…— насупился Палассе. — Он, знаешь, вор такой… с тебя примерно ростом, в плечах пошире.

Строить «грачей» Леппе не стал — больше пришлось бы возиться. Просто зашагал первым, оглянувшись только на повороте дороги, когда впереди показался трактир «Вельшейский странник». Полицейские, к его глубокому удовлетворению, толпой шли следом, обмахиваясь черными шляпами.

Бездельники, провожавшие небесников от города, как раз успели потратить свои гроши и теперь переругивались с хозяином, не желавшим наливать в долг всякой гопоте. Вышибала уже успел ткнуть кого-то мордой в пыль, а трактирщик крутил колесико внушительного арбалета.

— Вот мы тебе подпустим красного петушка-то, мразь вельшейская! — с никейским акцентом пообещал смуглый человек, но приятель ткнул его в плечо и указал на приближающихся полицейских.

Не желая лишний раз общаться с представителями сурового иштемширского закона, голодранцы заспешили прочь. Хозяин, вместо того чтобы поблагодарить «грачей», смерил их хмурым взглядом и ушел в дом, демонстративно захлопнув дверь.

— Удачного дня! — ухмыляясь, выкрикнул длинный вышибала, прислонившись к забору. — Скольких еще нужно повесить до заката?

— Одного, Джемо. Одного придурка с противной рожей и длинным языком, — ответил за всех Шели Грамми. — Не хочешь прогуляться с нами и посмотреть?

— Нет, господин сержант, мне и здесь неплохо. Подальше от городских стен. Вельшея — свободное княжество.

— Ну передай от меня привет своему князю. Он, наверное, в вашем заведении обедает? Как раз вся его дружина влезет за два стола. Хотя откуда у него деньги… И еще, Джемо, когда эти душегубы вернутся, чтобы выпустить тебе кишки и сжечь ваш поганый трактирчик, ты уж будь любезен, не жалуйся.

— Не буду, господин сержант. — Вышибала протянул длинную руку и снял висевшую на заборе дубинку с ременной петлей. — Сам как-нибудь справлюсь и с иштемширскими ворами, и с иштемширскими говноклюями.

Шели стоял прямо перед ним, сзади тут же выросла внушительная фигура Быка, Вик, отвернувшись, положил руку на эфес. Прошедшие было мимо полицейские остановились, поглядывая то па ссорящихся, то на окно, откуда высунулся хозяин с арбалетом.

— Отставить базар! — потребовал Леппе. — Шели, ко мне! Бык!

— Иногда у меня бывают выходные, — сообщил на прощание Грамми и как ни в чем не бывало запылил по дороге дальше к городу.

— У меня тоже!

Вик пошел следом.

— А я всегда на службе. — Бык Метессе медлил, буравя тяжелым взглядом Джемо. — В подвале на площади Шале. Сдается мне, однажды побеседуем.

— Бык! — снова окрикнул его Леппе. — В строй!

— Иди-иди, — пробурчал вышибала, расслабляясь. — Палач… Кат позорный.

Метессе не оглянулся, он гордился своим умением работать с кнутом. Именно с его приходом подвал под Полицейским управлением стали называть «певческой».

— Я обо всем доложу вашему начальству, — сухо сообщил через окно хозяин.

— Будьте так любезны не упустить ни одной подробности, господин Лашш, — попросил Шели Грамми.

— В строй! — опять скомандовал Леппе. — Мы уже в виду города, не бредите как овцы!

Предместья Заречья славились лютостью своих обитателей, в большинстве выходцев из Никеи, Грохена и Соша, проще сказать беглых крестьян оттуда. Вельшеев эта публика терпеть не могла, как тех, что проживали в Иштемшире, составляя большинство его населения, так и остававшегося вне стен, на территории княжества. «Вель-шейский странник» уже давно бы сгорел, не пользуйся он покровительством хуланских бандитов.

— А не спалить ли его в самом деле? — тихо поинтересовался у Леппе Вик. — Только глаза мозолит этот трактир. Половина краденых вещей сюда попадает…

— Не наше дело, путь бургомистр решает.

— Я говорю: спалить потихоньку… Все подумают на никейцев.

— Ты бы шляпу новую купил, Вик, а не искал приключений.

Предместья представляли собой беспорядочные нагромождения бедных домишек, разделенных крохотными огородами. Здесь полицейские чувствовали себя спокойно, другое дело — Хуланы. Это был уже целый квартал, прилепившийся к Пятой стене, с обеих сторон колонну окружили высокие заборы. «Грачи» пошли в ногу, дружно позвякивая оружием, — кроме сплоченности, ничто не могло их защитить от одинокой стрелы, летящей с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Проткнут ногу, и будешь хромать, как Леппе, всю оставшуюся жизнь. Даже Бык Метессе втянул голову в могучие плечи: его, палача, тут кое-кто считал душегубом и мог убить с чистой совестью.

— Беспокоюсь я за Эшуда, — пробормотал Вик. — Такие сволочи эти хуланы… Я бы всех выкинул обратно на север. Посадил бы на корабль вместе с бабами и ребятней, и все.

— Ага, в Кенчи их ждут не дождутся, — хмыкнул Шели.

— Тогда на баржу, чтоб не доплыли… Прости меня Небо за такие слова. О Эшуд! Я же говорил!

Шели Грамми мог бы заметить, что ничего, кроме чепухи, Вик, как обычно, не говорил, но промолчал. Действительно, Старый здорово рисковал, посылая в Хуланы одного полицейского. Конечно, там тоже есть пара сторожевых будок, где попарно дежурят «грачи», но Эшуду Петоле предстояло пообщаться с самим Чивохой Пуговкой, а это не шутки.