вовсе истлеет и отвалится. Это несущественная мелочь. Даже если бы прорабы обладали способностью испытывать чувство стыда из-за наготы, другой стыд перекрыл бы этот пустяк: стыд не выполнить до конца порученное задание. «Сделал все, что мог» — слабое для прораба утешение, оно годится только для людей.

Но как быть, если без них нельзя окончательно решить проблему?..

Все-таки плотина. Это раз. Глухая, кондовая плотина по верху вала. И регулируемый водопропускной туннель с противоположной, восточной стороны. Это два. Там вал сложен туфами и брекчиями, а ниже бросовые земли и рыхлые грунты, по которым вода сама промоет себе русло до ближайшей речки, никому не помешав. С туннеля и начать.

На шестые сутки прораб приступил к делу. Оставив флаер висеть низко над восточным склоном, он поднялся к намеченной точке и воздел руки. Жаль, что его не видел ни староста, ни кто-либо из колонистов. Неотличимое от человека существо, андроид, по сути рабочий инструмент, он был сейчас похож на бога, меняющего лик планеты по своему разумению. Туманными струями сервы текли из его пальцев, клубились над склоном, накапливаясь, а затем, свернувшись в спираль, вгрызлись в туф, как проходческий щит. Повисла пыль. В ней не стало видно сервов, и лишь прораб знал, что все хорошо и работа идет как надо. Проходка с одновременным укреплением стен туннеля. Процесс под полным контролем. Когда хлынет вода, ее придется задержать теми же сервами, чтобы убраться восвояси и, кстати, вернуть флаер владельцу.

Он больше не спускался вниз и не бывал в поселке. Пусть оставшийся без транспорта староста сколько угодно бесится и успокаивает нервы самогоном, но контракт есть контракт. Нора углублялась в вал кратера, стены ее, твердея, блестели, будто покрытые стеклом. Четверо суток, и кончено. В худшем случае пять, но никак не больше. С регулировкой пропуска воды придется погодить, что вовсе не страшно. Главное — поселок будет в безопасности.

Далее — плотина. Ею можно заняться без спешки. Плотина вообще не слишком нужна, но с нею будет надежнее. И людям спокойнее. Посоветовать им укрепить склон, высадив на нем специально модифицированные на такой случай деревья с мощнейшей корневой системой, и через два-три десятилетия, никто и не вспомнит, глядя на молодой лес, что здесь когда-то катились грязевые валы…

Так думал он, не зная, что в этом году муссонный сезон начнется раньше обычного.

Его близким предвестником стала духота. Казалось, воздух забыл про ветер, вихри, смерчи, ураганы и все прочие варианты движения. Не забыл он только об умении нагреваться от камней под солнечными лучами.

Прораб не потел, но его беспокоили сбои в системе команд для работы сервов. Сервы не любили жары. По ночам сбоев не было, и тогда проходка туннеля шла быстрее.

Дважды ему доставляли полужидкую белковую пищу, разработанную фирмой специально для своих изделий, и один раз — старенький дребезжащий электрогенератор. Раскрыв рот и запустив палец в нос, Рамиль дивился тому, как прораб заряжается электричеством.

К тому дню, когда полуденная духота стала нестерпимой даже для андроида, а восток потонул в дымке, было пройдено больше половины длины туннеля. Прораб не оглядывался. Он знал, чтО неотвратимо надвигается с востока. Красноватое солнце еще не успело уйти за гребень, когда до обострившегося слуха донеслось первое, пока еще очень далекое ворчание грома.

Из форсунок на подушечках пальцев вырвались и заструились в зев туннеля порции дополнительных сервов: работу нужно было ускорить.

Он все еще думал, что успеет.

Смерклось быстрее, чем обычно: невиданно черная туча сожрала заходящее солнце. Дождь хлынул внезапно, в три секунды вымочив до нитки. Бурные ручьи, ворча, катились с гребня, колотили по щиколоткам камешками, заставляли переступать в поисках надежной опоры. Висящий на антиграве флаер просел под небесными хлябями. Молнии били в гребень и в озеро. Чернота и ослепительные вспышки, часто по нескольку вспышек за раз. Все это мешало, но не сильно. Работа продолжалась. Один серв, подхваченный диким порывом ветра и чудом долетевший до поселка, передал, прежде чем сгинуть, подслушанный им обрывок разговора девочки с мамой:

— А ненастоящий дядя… он под дождем?

— Да.

— Он же вымок! Он устал! Ему нельзя к нам?

— Нельзя, Марта. Он работает, он спасает нас.

— Мне его жалко!

С тем же успехом девочка могла пожалеть экскаватор. Прораб еще мог бы предаться умеренной жалости к себе, если бы не проблема: дождевые струи, что били его по плечам и макушке, точно так же хлестали по языкам ледников выше в горах, и уровень озера неуклонно повышался, а в северном проране творилась та самая жуть, о которой говорил Рамиль. На это стоило бы взглянуть, но посылать сервов-соглядатаев в такой ливень значило тратить их зря. Расход и так был выше нормы.

Под утро склон вздрогнул. Пришлось шире расставить ноги, чтобы устоять. Толчки балла на четыре продолжались с полминуты. Наверное, в поселке опять звенела посуда в шкафах, а у кого-нибудь, возможно, снова треснуло оконное стекло. Бывает. Спящие вулканы напоминают спящих людей: те и другие порой ворочаются во сне.

Ливень не прекращался. Во вспышках молний сверкали вертикально падающие струи. Из зева туннеля клубами выходила минеральная пыль и сейчас же переставала клубиться и быть пылью, превращаясь в грязную жижу. Сервы грызли вал. Чувствуя ими породу, как пальцами, прораб мог довольно точно назвать срок окончания проходки: сутки. Может быть, даже менее.

Новый толчок сбил его с ног. Скользя по склону на заду, прораб чувствовал, как почва под ним ходит ходуном, как где-то сорвались и покатились камни. Еще он с едкой горечью почувствовал, что незакрепленный свод последних метров туннеля рухнул, погубив добрую половину задействованных сервов, — и даже это не было самым главным. Некий звук, похожий на тяжкий вздох, пробился сквозь шум ливня, заставив карабкаться на четвереньках к зеву туннеля.

Там он помедлил, вбирая в себя остатки сервов и мучаясь ужасной догадкой. Подземные толчки прекратились. Даже ливень хлестал уже не так яростно, словно был в сговоре с местным Плутоном. Начинало светать.

Флаер домчал его до северного прорана за минуту. Там пришлось убедиться в худшем: подземный толчок обрушил часть скалы, завалив водосток. С гор неслись бурлящие потоки. Уровень воды в озере быстро повышался.

Скорее!

Он успел в последнюю минуту. Уже не было времени сооружать какую-то насыпь. Даже десять хорошо накормленных и заряженных прорабов не успели бы предотвратить перелив воды через западный гребень. Она ринется вниз, подхватит по пути массы грунта и камней и на этот раз