Однако в ее измученную воспоминаниями голову сон не приходил, мало того, ныл желудок, а после эксклюзивного коньяка Голубеву еще и сильно мутило.

Осторожно, чтобы не разбудить Виктора, Елена протиснулась между креслами и отправилась в туалет, где с наслаждением умылась холодной водой и прополоскала рот. И сразу стало значительно лучше.

— Можно мне крепкий-крепкий кофе? — она пробралась к зевающей стюардессе. — И булочку?

— Конечно, — девушка дежурно улыбнулась. — Вы, случайно, не с того самого самолета?

— С того самого, — кивнула Елена. — А почему вы спрашиваете?

— Да все спят, а вы кофе просите. Крепкий. Боитесь?

— Боюсь, — честно призналась Голубева. — Боюсь самолета и боюсь смотреть в зеркало. После всего случившегося у меня еще неделю будет безумный вид.

— Это нормально, — стюардесса улыбнулась. — Я один раз тоже попала в подобную переделку. Так вот, когда все закончилось, меня тошнило, наверное, сутки. Каждый по-своему реагирует на стресс.

— Сутки? — Лена задумчиво забарабанила пальчиками по спинке кресла. — Значит, мне еще как минимум десять часов, да плюс коньяк вашей авиакомпании. Итого, получается неделя. Хорошее свадебное путешествие!

Девушки рассмеялись вместе.

— Ну, идите, — стюардесса махнула рукой. — Ваше место?

— 11 б.

— Я знаю. Сейчас будет кофе.

— И булочка, — Голубева улыбнулась. — Есть хочу со страшной силой, и это несмотря на тошноту. Наверное, стресс.

Проделав обратный путь, она устроилась в своем кресле, и уже через пять минут перед ней на подносе красовались крепчайший кофе, две булочки и коробочка с клубничным джемом.

Голубева, забыв о фигуре, моментально проглотила сдобу, вылизала джем и мелкими глотками начала смаковать кофе. Желудок успокоился, паника отступила, и она, наконец, расслабилась.

— Как кофе? — знакомая стюардесса пришла за пустым подносом.

— Отлично! — Елена кивнула. — Даже лучше, чем отлично. Только немного странный вкус.

— Я туда вам добавила ликера, — девушка улыбнулась. — Хорошего ликера, из запасов для VIP-персон.

— Вот спасибо! — искреннее обрадовалась Лена. — А я думаю, чего это мне так ваш кофе понравился?

И они снова тихонько рассмеялись.

«Какая славная девушка, — подумала Голубева, провожая взглядом уходящую стюардессу. — Бывает же так, видишь человека впервые, и он сразу же становится тебе приятен. А бывает и наоборот, нелюбовь с первого взгляда, что ли». И здесь она почему-то вспомнила Сучкову.

Ее первое знакомство с коммерческим директором состоялось, естественно, при устройстве на работу. Марианна восседала за столом в костюме безумного фиолетового цвета и в парике, возвышающемся над не менее безумным, как показалось Голубевой, лицом. И тем не менее она встретила Елену с улыбкой, хотя ее глаза при этом оставались напряженно-завистливыми. Но Елену это не удивило. Она знала, что ее яркой внешности завидуют многие женщины. Одни из них просто не в состоянии перенести ее длинную, «в пол», норковую шубку, другие не могут пережить ее длинные ноги. И уж почти никто не остается в душевном равновесии, когда смотрит на ее губы. Но обычно спустя несколько дней они становились подругами. Голубева по натуре была девушкой незлобной, первая никогда в ссору не лезла, интригами не занималась, чужих мужей не уводила. Но с Сучковой у нее так и не сложилось, они не переносили друг друга на дух, но внешне старались особо свою антипатию не показывать. С Марианной ругаться было нельзя из-за занимаемой ею должности, а с Еленой — из-за занимаемой ею позы в постели Жданова. Так они и существовали в режиме «холодной войны».

Постепенно Голубеву начала одолевать дрема, перед глазами промчалась Сучкова в шортах, стюардесса с чашкой кофе, какие-то мерзкие клетки, по форме напоминающие мальков, и она, наконец, уснула.

— Как жарко! Невыносимо жарко! — и Голубева снова припала к бутылке с питьевой водой.

— Жарковато, — согласился Виктор. — Так ты ж в Кемере, моя дорогая.

Взятый напрокат белоснежный джип несся на бешеной скорости в сторону одного из пятизвездочных отелей.

— А здесь не так уж плохо! — заметила, наконец, Елена, крутя головой в разные стороны. — И беспорядков пока не видно.

— Накинь что-нибудь на плечи, — Витя покосился на ее открытую маечку, — и ноги спрячь, — добавил он, взглянув на шорты. — При твоей белой коже ты уже через час превратишься в шипящее месиво.

— Шипящее месиво? — Елена передернула плечами. — Не преувеличивай! Я говорю, тихо пока здесь, не страшно, да?

Виктор лишь молча пожал плечами.

Но все-таки Елена полезла на заднее сиденье за сумкой и достала рубашку Виктора с длинным рукавом.

— Пойдет? — она накинула ее сверху.

— Нормально, — одобрил мужчина.

Голубева усмехнулась: ну вот откуда эта мода на мужские рубашки? Она могла достать из сумки свою ветровку, но нет, достала рубашку Жданова. Чтобы показать всем вокруг, что она при муже? Голубева отметила, что впервые подумала о Жданове как о муже, и еще раз ухмыльнулась: «Все, засосало мещанское болото».

Зеленый оазис отеля она заметила первая, и чем ближе они подъезжали, тем больше ей нравилось это райское местечко, даже представить себе было трудно, что где-то недалеко еще недавно громили дома и витрины и звучали выстрелы. Сам отель находился на берегу моря и поражал своей величиной. Десятиэтажное белого цвета здание, словно лестница, опускалось вниз. Разноцветные гранитные горы почти вплотную подступали к морю и создавали почти сюрреалистическую картину. Каменистый пляж и зеленые пальмы, вода и горы — не так уж и плохо для банального отдыха в Турции!

— Отлично! — воскликнула Голубева. — Там есть высокая стена, которая окружает отель, а это значит, что мы…

И тут она осеклась на полуслове. Голубева наткнулась на холодный взгляд Виктора, и это был взгляд чужого, незнакомого человека.

— Ты чего? — на нее словно ушат ледяной воды вылили.

— Я подумал, — Витя отвел глаза, — что мы могли умереть.

— Прекрати, — Елена совсем растерялась, — зачем вспоминать то, что прошло?

К отелю они подъехали молча. Довольно быстро прошли все необходимые формальности и уже через пятнадцать минут оказались у себя в номере.

— А здесь ничего, — пропела Елена, запрыгивая на огромную, в полкомнаты, кровать. — Уютно.

Но настроение почему-то было полностью испорчено.

— Смотри, — Виктор подошел к вмонтированному в стену шкафчику, — это мини-бар, — и нажал невидимую кнопку. Дверцы бара под аккомпанемент бессмертного марша Мендельсона разъехались в стороны. — Только лучше все не выпивать, дорого очень.