— Да что б они понимали… — Александр схватил у подбежавшего солдата гранёный стакан с подноса и залпом его опрокинул.

— Ясно. А это что? Шнур?

— Так точно. Тянется до зарослей рядом с дорогой. На снегу остались следы от запала и взрывателя.

— Шнур не военный, ручная работа, — Волков покрутил в пальцах пропитанный битумом остаток шнура, — стоит признать, сделан хитро. Основа из льняной ткани… пропитана чем-то. Ни запаха, ни цвета. Должно быть, калиевой селитрой. Снаружи смесь пороха, клея и битума. Подобными раньше зажигали люстры. Всё это можно найти в любой деревне или городке и скрутить подобный запал хоть в лесу, были бы руки из нужного места.

— О чём я и говорил, — самодовольно крякнул комендант.

— Соизвольте взглянуть на место взрыва, — Сычёв указал на вывернутые наизнанку рельсы, — никогда такого не видел.

— Словно снарядом накрыло, — пробубнил Терентьев, — не поскупились на взрывчатку, сволочи.

— Рельсы выбило из пазух и разорвало посередине, выгнув кверху. Судя по всему, был сделан небольшой подкоп под дорожное полотно. Тонкая работа, расчёт полностью себя оправдал. Взрывная волна буквально сняла верхний слой земли и выбила рельсы прямо из-под состава. Тут рыли? — Волков обратился к одному из рабочих.

— Да, ваше превосходительство. Нашли вот это, — он указал на разорванную в клочья алюминиевую пластину.

— Без «превосходительств», пожалуйста. Лучше, друг мой, подайте мне это сюда.

— Извольте, — удивлённо откликнулся мужик.

— Посмотрим. Металл оплавился. Трудно сказать, что это было наверняка, но, судя по загнутому контуру, обычная банка. А это что… какая-то крошка. Не земля, слишком светлая, на ощупь похожа на мыло… запах… пахнет не само вещество, а металл и остатки земли. Вы были почти правы, Тереньтев. Запах, как после немецкой бомбёжки. Только снаряда не было. А был тротил… точнее тротиловый порошок. Всё ясно. К банке подвели шнур, наполнили порошком, зарыли под дорогу. Сам тротил трудно взорвать от искры, но крошку можно вполне, да и экономнее выходит. Но даже так часть взрывчатки не сработала. Повезло — тротил на этих просторах редкость, даже среди военных. Это может стать зацепкой. И всё же надо перестраховаться. Лунёв, приведите кого-нибудь из сапёрного батальона. Желательно потолковей.

— Есть, — сопровождаемый недовольным взглядом коменданта, Лунёв направился в сторону рощи, где ютилось большинство солдат.

— Не будем терять время. Осмотрим состав. Товарищ Терентьев, жертвы есть?

— Все восемь человек. И поездная бригада, и охрана. Вон лежат… под тряпками, — комендант указал на ряд носилок, уложенных под деревом и накрытых пропитавшейся кровью тканью.

— Всего три человека охраны? Почему после первого нападения не усилили сопровождение?

— Я отправил подобные приказы на другие станции, но людей попросту не хватает. Более того, многие дезертируют на первой же остановке. Поэтому необходимо посылать в сопровождение минимум одного младшего офицера, а их особый дефицит. В округе условились чередовать составы с пониженной и повышенной охраной. Пока что налётчикам просто везёт.

— Интересное везение. Продолжайте отчёт о погибших.

— Машинист и его помощник погибли на месте сразу. Кабину так смяло, что опознали их только по форме компании. Кочегару повезло немного больше. Взрывом его выбило из состава, и он приземлился в сугроб, где потерял сознание и просто истёк кровью. Обер-кондуктору размозжило голову свалившимся грузом, видимо, он как раз проводил опись. Хвостовой кондуктор и три человека охраны пережили крушение, но все были убиты бандитами.

— Почему тела не оставили лежать на своих местах?

— Позвольте… мы не знали, что у нас будут гости. Я всё осмотрел. Не переживайте, всё задокументировано и отмечено на схемах. Как я и сказал, машинист и его помощник остались в кабине, кочегар лежал вон там, видите окровавленный сугроб у дороги? Обер-кондуктор лежал во втором вагоне. Хвостовой кондуктор, видимо, успел активировать несколько тормозных колодок, благодаря чему последние три вагона остались неперевёрнутыми. Он выбрался на улицу, но не успел даже достать из кармана свисток — его тут же убили. Следующими были трое сопровождающих. Они нарушили инструкцию и сидели в одном вагоне… рубились в дурака… дураки. Выбрались тоже все вместе… ну и легли так же, колодой.

— Тела осматривал врач?

— Нет. Ему нездоровится, так что тела доставят в трупецкую военного госпиталя. Тогда и глянет.

— Плохо. Ладно, я хоть и не эскулап, но взглянуть нужно. Помогите снять это тряпьё. Ух, да… вы не врали. Первые два тела настолько обезображены, что сложно установить даже пол. Так, а у этого… лоб всмятку, должно быть обер-кондуктор. А вот это уже интересно — у хвостового рана во всю грудь, глубокая, до костей. Я бы сказал, сабельная. У троих бойцов… сквозные пулевые ранения головы, но странные. Вокруг отверстий всё обожжено, сами раны безобразные. А это что? Знакомые колотые раны, я эти четырехгранники до конца жизни помнить буду. Жестоко исколоты штыком. Это их винтовки?

— Так точно.

— Дайте взглянуть. Не сняты с предохранителей. И, как я и думал, из них не стреляли. Дайте угадаю, в борту вон того вагона имеются пулевые отверстия и следы крови.

— Хм… да, верно.

— Ясно. Это был не бой, а бойня. Охрану повалили, обезоружили, собрали у вагона, приставили дуло прямо к голове и расстреляли. Но зачем так измываться над телами, около десятка раз колоть штыком?

— Ублюдки. Я знал почти всю бригаду. Хорошие ребята были. Знали своё дело, — с момента снятия простыней Сычёв не отводил влажного взгляда от тел.

— Ничего, мы их найдём и предадим суду. Скажите лучше, что пропало из груза?

— Почти всё тёплое сукно, ящик новых ботинок, ремни. Сложно сказать… воры просто подожгли всё, что не смогли или не захотели унести. Нам повезло — пошёл снег и потушил основной пожар, со всем остальным разобрались люди коменданта.

— В том числе и с возможными следами. Всё затоптано, раскидано, перевёрнуто. Грязно работаете.

— А вам было бы проще, если бы мои люди просто стояли и смотрели, как сгорают деньги страны?

— Товарищи, не спорьте, — вмешался в разгорающийся конфликт железнодорожный служащий, — Валерий Сергеевич, что вы думаете?

— Немного. Налётчики орудуют небольшой группой, где-то пять, может шесть человек. Они хорошо вооружены и организованы. Не исключаю возможности присутствия в их рядах профессионального сапера или человека, работающего со взрывчаткой в прошлом. Впрочем, сейчас таковые редкостью не являются. Кроме того, у меня есть все основания полагать что…

— Товарищ комиссар. К вам доставлен сапёр! — отчитался подошедший Лунёв.

За его спиной стоял высокий боец с лёгкой сединой, запачканными углём руками.

— Боец Пронин в вашем распоряжении.

— Взгляни-ка на эту вещицу, — Валерий протянул сапёру остаток бомбы, — и скажи,