— Тэм, где ты? — позвала Фиона мужа Флоры.

— Здесь, хозяйка, — откликнулся старик, бесцеремонно расталкивая собравшихся.

— Найдется у нас достаточно сидра, чтобы утолить жажду этих людей?

— Пожалуй, — хмуро буркнул он.

— Парни, ступайте во двор, — скомандовал лэрд. — Тэм принесет вам сидр. Освежитесь немного, пока мы с мистрис Хей окончательно обо всем договоримся. И ты тоже, Джейми-малыш.

Не хватало еще, чтобы младший брат принялся стыдить его, взывая к совести и милосердию!

Когда зал опустел, Фиона пригласила лэрда посидеть у огня, — Я не могу предложить вам вина, — откровенно призналась она. — В погребе осталось всего два бочонка, а Форбсы и Иннзы — известные выпивохи.

Кивнув, Энгус поднял кубок.

— Сойдет и сидр. Свадьбы назначены на завтра? Хотя он уселся поближе к очагу, мерцающий огонек почти не давал тепла.

— Да. Колин Форбс женится на Марджери, а Уолтер Иннз — на Элсбет. Они прибудут сюда вместе со своими сородичами и волынщиками завтра на рассвете. Венчать будет святой отец из Гленкиркского аббатства. У нас нет своего священника. Отец был не в ладах с церковью, невзирая на то что ма каждый раз звала монаха или проповедника, когда рожала, чтобы тот крестил или отпел младенца. Но она умерла, дав жизнь Мораг, а отец и не подумал крестить малышку. И над ма никто не прочитал заупокойную молитву. Так и похоронили, как бродяжку! Зато уж сам отец плакал и молил позвать священника перед смертью, да только я и слушать не стала! — со свирепым удовлетворением заключила девушка. — Попрошу покрестить нашу Мораг завтра, после свадебной церемонии! Не оставаться же ей язычницей!

— Когда все будет закончено, переберешься ко мне в Бре-Касл вместе со своими сестрами и слугами, — велел лэрд. — Здесь больше нельзя оставаться, Фиона. Удивительно, как эта ветхая башня еще не обрушилась на ваши головы! У меня вы будете в безопасности.

Господи, во что он впутался? И к чему все это приведет? Но нельзя же бросить на верную погибель двух престарелых слуг и маленьких девочек? Еще одной зимы крыша башни не выдержит!

— Это мой дом, милорд! — гордо объявила Фиона. — Конечно, он не так хорош, как ваш, но я его не покину. И вы не имеете права тащить меня в свой замок. Я предложила вам всего лишь свою девственность, и хотя плохо разбираюсь в таких вещах, все же знаю, что невинность можно взять только раз.

Энгус Гордон не смог сдержать смеха. Ну до чего же нахальная девчонка! Хотя он мог поклясться, что она смертельно напугана: просто виду не подает.

— Не подумай, девушка, что я намерен спустить тебе все обиды и оскорбления; а кроме того, поверь, девственность, даже принадлежи она самой принцессе, вряд ли стоит двадцати упитанных коров. Ты поедешь в Лох-Бре со мной и станешь моей любовницей, пока не отработаешь весь долг сполна. Я человек справедливый, Фиона Хей, и стану хорошо обращаться с тобой и твоими домочадцами, позабочусь обо всех, как о собственных родственниках. Хорошая еда и теплые постели не помешают — уж больно вы все тощие.

— Не нужны нам твои подачки! — запальчиво вскричала Фиона.

— Подачки? Нет, девушка, ошибаешься! Обещаю, ты сторицей воздашь мне за каждое пенни.

Он порывисто сжал тонкие пальчики и слегка улыбнулся при виде испуганного лица Фионы.

— Сколько тебе лет, Фиона Хей?

— Пятнадцать, — пробормотала она, стараясь унять дрожь.

— Когда умерла твоя ма? Я еще помню ее. Она должна была стать второй женой моего отца. Близнецы — ее точная копия.

— Мне было тогда восемь, но пришлось стать хозяйкой дома. Отец отправился в ад через два года.

Энгус потрясенно замер. Если не считать двух стариков, девочка вот уже пять лет одна растит сестер!

— Как тебе удалось найти женихов для Элсбет и Марджери?

— Прошлым летом мы были на празднике. Энн встретила Дункана Кейта и осенью вышла замуж. Элсбет и Марджери были еще слишком молоды, и мы решили подождать. Тринадцать лет — самый подходящий возраст для замужества. Энн не приедет — ребенок вот-вот появится на свет, хотя еще и года не прошло со дня свадьбы. Дункан очень доволен, что жена оказалась такой плодовитой.

— Совсем как ее мама, — усмехнулся Энгус.

— Да, но живы только дочери. Трое сыновей родились мертвыми или умерли почти сразу после рождения. Недаром бабушка прокляла моего отца, вот все и сбылось, — мрачно пояснила Фиона. — Поэтому вы получили те земли в горной долине, что принадлежали моему дедушке Хею. Вы его знали?

— Да. А ты?

— Отец не позволял нам спускаться в долину. И маме тоже, после того как похитил ее из родительского дома. Все твердил, что деду, этому старому упрямцу, ничего не вдолбишь. Мол, готов скорее отдать фамильные земли, чем признаться в собственной не правоте. Он так и не простил деда и на смертном одре продолжал осыпать его ругательствами.

— А Юан Хей так и не смог забыть, что твой отец украл его дочь. Но он был честным и благородным человеком, гордым и порядочным. И полюбил бы тебя, девушка, всем сердцем, хотя не думаю, что одобрил бы твой дерзкий нрав.

— Как по-вашему, ему понравился бы наш договор, милорд? — лукаво осведомилась Фиона. — Конечно, вы правы, но что же мне делать? Надо заботиться о будущем сестер. Больше за ними некому приглядеть.

— Не воображай, что способна пристыдить меня, Фиона, — поддразнил Энгус. — Заруби себе на носу, что за воровство полагается наказание. Если я прощу тебя, значит, остальные грабители и наглецы вообразят, что им все позволено. Посчитают, что я слабый, ни на что не способный осел, которому можно сесть на шею. А я должен сохранять мир и покой в этой местности, особенно теперь, когда час возвращения короля близок. Но кто меня будет слушаться, если я дам повод ущемить себя? Так что, девушка, придется заплатить сполна.

— А разве у нас есть король? — удивилась Фиона. — Я думала, наш государь — герцог Олбани.

— Нет, он был регентом и правил от имени короля, поскольку еще до твоего рождения Якова увезли в Англию и держали там в плену. Два года назад герцог умер, и его место занял сын Мердок. Но он ничтожный глупец. Сейчас ведутся переговоры с целью привезти наконец короля домой. Я часто бываю в Англии и провожу много времени с Яковом. Он мой родич. Наши бабки были из семьи Драммондов.

Фионе удалось освободить руку из нежного, но крепкого пожатия. Оказывается, очень трудно сосредоточиться, когда чувствуешь жар мужского тела! Однако любопытство пересилило смущение.

— Почему же король не вернулся в Шотландию раньше, милорд?

— В раннем детстве он был захвачен англичанами. Видишь ли, его отец, король Роберт, был никудышным монархом. Он получил трон в зрелом возрасте, едва ли не в шестьдесят лет. Здоровье Роберта к тому времени было окончательно подорвано. Он был слаб духом и телом и подвержен меланхолии. И хотя все видели, что Роберт не способен править страной, все же он считался добрым и благородным человеком, и поэтому было решено короновать его. Однако вскоре брат Роберта граф Файф, был назначен соправителем королевства. Началась смута, кругом царили беззаконие и хаос. Но король, следуя советам и наставлениям королевы, Аннабеллы Драммонд, сестры моего деда, все же пытался управлять Шотландией. Это было не так-то легко — ведь знатные бароны и лорды привыкли поступать как заблагорассудится и не признавали ничьей власти. За два года до смерти королева попробовала упрочить положение старшего из своих сыновей. Она хотела удостовериться, что именно принц Дэвид станет наследником своего отца. Ему даровали титул герцога Ротси и назначили наместником севера страны. Однако граф Файф так яростно противился этому, что Роберт, стараясь успокоить его, титуловал герцогом Олбани. Королева скончалась, а потом Дэвид Стюарт скоропостижно умер, обедая в обществе своего дяди. Король испугался, что единственного оставшегося в живых сына, принца Якова, постигнет та же участь, и решил отослать его во Францию. К несчастью, торговое судно, на котором плыл принц, было захвачено англичанами, и мальчика отправили к королю Генриху, Потрясение, пережитое несчастным Робертом при этом известии, свело его в могилу. Его дядя, став регентом, не слишком усердствовал в стараниях вернуть малолетнего короля, что, возможно, было к лучшему, ибо Якова непременно убили бы. Англичане, однако, все же заботились о парнишке.