Что Берг нашел в Аданэль, я не знаю. И никто не знает. Парни даже пытались воздействовать на капитана, намекая, что темноэльфийская принцесса обязана в конце концов проявить свою паучиную сущность. Но он никого не слушал. А когда начал задумываться о том, не ошибся ли, было уже поздно: у четы ролевиков успел родиться наследник.

К нашему разочарованию, материнство не остудило игровой энтузиазм Аданэль. Да и ребенок ей не мешал. У маленького Егора было целых четыре бабушки. Две из них, правда, родные лишь частично. Точнее, одна прабабушка, а другая — бездетная сестра дедушки Берга, которая тем не менее жаждала повозиться с внуком так же сильно, как остальные представительницы старшего поколения семьи. В результате Егор с семимесячного возраста кочевал от одной бабушки к другой, а числящаяся в декретном отпуске Аданэль могла целиком и полностью предаваться любимому занятию: ездить по ролевкам и изображать темноэльфийскую принцессу. Но теперь у нее был уже статус не просто «девушки капитана», а вполне опытного игрока и даже мастера.

К тому же Аданэль, чтобы похудеть после родов, начала заниматься историческими и этническими танцами. Вот это и послужило причиной крушения наших надежд на хорошую игру.

В студии этнического танца жена Берга сколотила из девушек некий ансамбль, жаждущий продемонстрировать свои успехи перед большим количеством закованных в железо суровых мужиков. Это — с одной стороны. А с другой — Аданэль панически боялась оставлять своего благоверного без присмотра. В последнее время в ней проснулась какая-то патологическая ревность, так что выходить со своими девочками она хотела только с нами. А то, что мы будем орками, известно еще с зимы. Поэтому ни об эльфах, ни о человеческом городе она речи не заводила.

Но концерты в орочьем стойбище не предполагались. Аданэль нашла единственный возможный выход: объявила своих девочек орочьими шаманками, у которых все обряды построены в форме танца.

Нет, конечно, полюбоваться на девушек, танцующих вокруг шеста… в смысле — какого-нибудь посоха или тотемного столба… — это я всегда готов. Кстати, в студии есть несколько премиленьких, с которыми неплохо познакомиться и поближе. Но на игру я еду для того, чтобы играть, а не целыми днями на пляски смотреть! Орки — они это… они воюют вообще-то… И для того, чтобы воевать полноценно, в команде должен быть лекарь — тот, кто бегает вместе с воинами, но еще и лечить может. Раньше чаще всего этим персонажем был я — пожизненное медицинское образование помогало достаточно убедительно делать вид, что «накладываю повязку» или «бинтую голову». Но в принципе сойдет и девушка. В свалку, конечно, ее никто не пустит, но вот после боя она нужна как воздух.

Я попытался было все это объяснить Аданэль и попросил ее отрядить в наше распоряжение кого-нибудь из танцорок. В принципе роль не сложная, любой новичок справится. Но черно-красная паучиха презрительно посмотрела на меня сверху вниз — как ей это удается при ее метр пятьдесят и моих метр девяносто, я не знаю, — и изрекла:

— И не думай, Саныч. У нас свой концепт. И вообще эта ваша боевка — не мои проблемы. Девочек не дам, они не рабыни какие-нибудь, чтобы целыми днями за вами на веревочке таскаться. И не думай, что сможешь кого-нибудь уболтать поодиночке! Даже если сами захотят — не пущу!

И что тут делать?

Оставалось только одно: идти на поклон к старшему мастеру.

Арагорн выслушал меня, подхихикивая в тех местах, где я живописал «концепт» темноэльфийской принцессы, ставшей вдруг по воле случая дочерью орочьего вождя, и в конце концов сдался:

— Ну и как ты своего персонажа представляешь? Орк-воин-целитель? Смесь бульдога с паровозом?

— Да нормально я его представляю, — уперся я. — Обыкновенный старослужащий. Бабушка была шаманкой, в детстве кое-какие травки показывала. Так что от лихорадки или там от поноса отвар приготовить может. Потом сколько лет воевал… Кстати, в реале на поле боя первую помощь тоже не лекари оказывали, а свои же товарищи. Стрелу вытащить, рану перевязать, сломанную руку или ногу в лубок уложить — тут ни образования, ни помощи высших сил не требуется. Опыт да мозги — и ничего больше.

— Ладно, пропускаю тебе лечение легких ран методом наложения антисептической повязки и лечение диареи. Но за это лишаю орочьего берсеркизма. То есть под барабаны у тебя сила не растет. Старый — значит, старый. Дедок, сто раз раненный.

— Ладно, — понуро согласился я.

И попытался выторговать что-нибудь еще:

— Только зачем лечение диареи? Лучше знание ядов дай. Диарея-то откуда?

— Обеспечу, — многозначительно ухмыльнулся старший мастер. — Впрочем, и яды получишь. Тоже от бабушки, видать, научился. Держи сертификаты.

Ара сунул мне ворох бумажек со своей подписью и вдруг ехидно подмигнул:

— Да, Саныч, а ты никогда реально орком стать не хотел?

— Ты чего, Ара? — гоготнул я. — Представляешь, сижу я, орк, в ординаторской в моей любимой психушке, а мне свежепоступившего шизика приводят. Как ты думаешь, что с ним приключится?

Арагорн заржал:

— Думаю — диарея. А ты говоришь — откуда?

— Вот и я о том же, — согласился я.

Хотя подумал, что сумеречное сознание бедняге-пациенту в этом случае обеспечено до конца жизни, без всяких надежд на улучшение.

— Ладно, проехали, — отсмеявшись, махнул рукой Арагорн.

Вот так я и вышел на игру в роли помеси «бульдога с паровозом», то есть щитовика с лекарем. Но все-таки положение в нашем клане у меня было несколько особенное, не то что у рядового молодняка. Да и девицы наши оказались полезными. Мастер по магии Машка — давняя подружка Аданэль. Поэтому студийные танцы-шманцы приносили команде регулярный доход в виде разных мелких амулетов и магических свитков. К вечеру первого дня мы были увешаны этими побрякушками, как новогодние елки. Толку от большей части «артефактов» было немного. Но приятно на всякий случай иметь средство от нежити, нечисти и даже невинности. В смысле, приворотный амулет…

К сожалению, на шаманок он не действовал. А то была среди Аданэлькиных девочек одна брюнеточка с золотистыми, как гречишный мед, глазами. Такая… в общем, что надо девочка. Смотрела вокруг с любопытством и даже чуть испуганно. Не знаю, что ей Аданэль про нас наговорила. Но парни вокруг этой шаманки вились не хуже комаров. Я тоже попробовал сунуться, даже успел рассказать пару анекдотов — вполне пристойных, получил за это ласковую улыбку и смущенный взгляд, но тут начались очередные боевые действия. А потом Берг поссорился с Аданэлькой, она свалила к эльфам, а мне пришлось его утешать. В процессе утешения мы добрались до мастерского лагеря и напились там, как два поросенка. Соваться в палатку девчат в таком виде было рискованно, хоть через тонкую ткань было видно, что у них горит фонарик — значит, не спят.

Повздыхав у погасшего костра, я решил не искушать судьбу и пошел к себе. А то еще примет меня красавица за конченого алкаша. Тем более что парни наши умчались на ночную игру, и я мог дрыхнуть с полным комфортом, завернувшись в любое количество спальников.